Маленький детектив. Юлия Андреева

несколько дней после его приезда, в начале июня, они обвенчались буквально перед тем, как подняться на борт корабля. Это произошло 29 ноября 1896 года.

      Брак оказался действительно счастливым, Хильда сопровождала мужа во всех его экспедициях, деля с любимым успех и разочарования, леча его от египетской лихорадки или сама страдая от укуса скорпиона, когда во время операции Уильям держал ее в своих объятиях, нежно уговаривая и целуя в затылок.

      Хильда стала добрым помощником мужу, будучи неплохой художницей она прилежно копировала рисунки и иероглифы, вела ежедневные отчёты о проделанной работе и помогала составлять каталогизацию. Разумеется, она учила арабский язык, ведь рабочие, которых нанимал ее муж, не говорили по-английски, кроме того, она заведовала аптечкой и оказывала медицинскую помощь рабочим, перевязывала раны, выдавала лекарства.

      Сначала они жили без детей, и Хильда уже практически свыклась с этой мыслью, когда через семь лет счастливейшего брака, собираясь в ноябре в Египет, она заметила сбой своего цикла, но не обратила на это никакого внимания, занятая приготовлениями. В результате их первенец Джон появился на свет в знойном Египте, и затем они возвращались домой, держа на руках живого египтянина. Еще через два года родилась дочь Энн, зачатая в Египте и рожденная в этом доме.

      Сейчас Хильде уже исполнилось 57, а Уильяму перевалило за 74, но они были по-прежнему влюблены друг в друга и снова готовились к экспедиции…

      Войдя в библиотеку, где обычно в это время ждал ее муж, Хильда не могла не отметить, что Уильям сидит в кресле у окна и читает при полной луне.

      – Ты испортишь глаза, так нельзя. – Она поставила поднос на стол и, чиркнув спичкой, зажгла канделябр на три свечи, после чего подвинула его к зеркалу.

      В этой комнате Питри предпочитал именно такое освещение, запрещая пользоваться лампами.

      – Ты уже решил, когда сообщишь о своем открытии прессе? – Она поставила на стол чашки и тарелочку с миндальными лепешками и села напротив мужа. – Один пронырливый журналист чуть ли не каждый день изводит меня вопросами, а я даже не знаю, что ему отвечать.

      – Не знаю, дорогая, не знаю. – Питри подошел к окну и, закрыв его, задернул зелёные бархатные шторы, точно боялся, что их могут подслушать. – Мое открытие… если я сообщу об этом сейчас, молодые да ранние, пожалуй, ломанутся… – он кашлянул, не смея произнести вслух название, которое у обоих было в голове, – и я рискую остаться не у дел. С другой стороны, если я сообщу о своем желании перебраться на совершенно новое место, эти остолопы тут же окопаются по соседству в надежде на куски с барского стола.

      – Так застолби какой-нибудь участок, и от тебя отстанут.

      – Застолбить, а потом не поехать? – Он пожал плечами, откусывая кусочек лепешки. – Так дела не делаются.

      – Зато они отстанут от тебя.

      – Может, сказаться больным, в моем возрасте никто не удивится, а когда все разъедутся, отправиться в выбранном