Имя ему геноцид. Преступления гитлеровской Германии на территории Белоруссии и России. Андрей Козлов

сообщение о том, что СССР готов положительно рассмотреть предложения Германии о заключении пакта о ненападении.

      Несколько часов спустя ответ В. М. Молотова был передан в Берлин. Министр иностранных дел Германии И. Риббентроп доложил А. Гитлеру об изменении позиции Москвы. Группа экспертов германского МИДа подготовила проект нового договора.

      Дальнейшее развитие событий показало, что подписание подобного документа было единственной реальной возможностью обеспечить на неопределенное время безопасность СССР. И. В. Сталин не верил А. Гитлеру, но входил в его игру, пытаясь с помощью возможностей советской разведки управлять политическими процессами, которые намечались в советско-германских отношениях[26].

      22 августа 1939 г. А. Гитлер, в ходе совещания выступил перед главнокомандующими вооруженными силами Германии. Содержание его выступления полностью опрокидывает утверждения современных фальсификаторов истории Второй мировой войны о равной ответственности И. В. Сталина и А. Гитлера за ее развязывание. А. Гитлер провел детальный анализ политики Запада, состояния германской экономики и военных возможностей Германии и обосновал причины нападения на Польшу. Он констатировал на совещании: «Мы будем удерживать позиции на Западе до тех пор, пока не захватим Польшу. Мы должны отдавать себе отчет в том, что располагаем большей производственной мощью. Она гораздо больше, чем в 1914–1918 гг. У противника была еще надежда, что после захвата Польши в качестве нашего противника выступит Россия. Но противник не учел моей огромной способности принимать решения. Наши противники – жалкие черви. Я видел их в Мюнхене […]. Я боюсь лишь того, что в последний момент какая-нибудь свинья подсунет мне свое предложение о посредничестве»[27].

      А. Гитлер успешно играл на классовых противоречиях между западными державами и Советским Союзом, допуская ради этого показное сближение с СССР.

      Идею подобного сближения он объяснял Г. Раушнингу еще в 1934 г. так: «Вероятно, мне не избежать союза с Россией. Я придержу его в руке как последний козырь. Возможно, это будет решающая игра моей жизни. Ее нельзя преждевременно начинать… Но она никогда не удержит меня от того, чтобы столь же решительно изменить курс и напасть на Россию после того, как я достигну своих целей на Западе. Глупо было бы думать, что мы будем всегда идти прямолинейно, куда глядит нос, в нашей борьбе. Мы будем менять фронты, и не только военные…»[28]

      23 августа 1939 г. был подписан советско-германский пакт о ненападении. Это позволило Советскому Союза получить два года передышки и приступить к масштабной подготовке к отражению будущей агрессии фашистской Германии. В своей книге «Вторая мировая: война между реальностями» С. Переслегин очень точно отметил: «Летом 1939 г. война была уже решена, а вопрос стоял лишь, в какой политической конфигурации она начнется. В этих условиях договор 1939 г. был жизненно необходим Германии и очень выгоден СССР. На каком основании западные державы полагали (а современные

26

Лота В. «Альта» против «Барбароссы». М.: Молодая гвардия, 2005. С. 75–77.

27

Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки. Документы и материалы. Т. 1. Подготовка и развертывание фашистской агрессии в Европе. 1933–1941 гг. М.: Наука, 1973.

28

Anatomie des Krieges. Neue Dokumente ьber die Rolle des deutschen Monopolkapitals bei der Vorbereitung und Durchfьhrung des zweiten Weltkrieges. Berlin, 1969. S. 193, 194.