Донос без срока давности. Олег Петров

или жрали бы ангарские рыбы, как доблестного адмирала, которого, по слухам, на льду расстреляли да в прорубь и сунули. Был Верховный правитель – да и вышел в одночасье. А уж что говорить про нынешних башибузуков… Прижмут их всех к ногтю и передавят, как клопов. Вот только оказаться под этим ногтем заодно со всей этой белой костью радости мало – да и вовсе никакой нет…

      Утром следующего дня Георгий Колычев запряг кобылку и затарахтел на станцию. Там к родне завалился, гостинцы немудрёные выложил: шаньги, супружницей напечённые, кринку сметаны, шматок сальца, рульку, голяшки на холодец.

      Опосля прошёлся неспешно до станционных казарм. В одной из них обустроил себе кабинетик участковый уполномоченный, которого нередко обзывали по старинке «околоточным». Но не одна Кука за ним числилась, из-за чего милицейский чин в своём кабинетике не засиживался, всё больше в разъездах пропадал. Но тут, на Гохину удачу, оказался на месте.

      Робко постучав, Колычев просунул голову в дверь.

      – Чего тебе? – недовольно буркнул милицейский уполномоченный, отрываясь от вороха бумаг.

      – Наше вам почтеньице… – заискивающе поздоровался Гоха, комкая в руках бараний треух. – Тут вот такое дело… Подозрительные люди на деревню приезжали…

      – Чево ты там мямлишь? Иди сюда, садись, толком излагай, – сурово приказал милиционер. – Кто таков, откуда? Что за люди?

      Гоха осторожно присел на табуретку у стола.

      – Так это… Днями к сродственнику моему нагрянули под вечер. Двое. Одного-то я знаю – мясоторговец с Яблоновой по фамилии Охотин… – запинаясь, забормотал Гоха. – Не, я ему мясо не продавал, а вот мой…

      – Фамилия?

      – Ево?

      – Твоя для началу.

      – Так это… Колычевы мы будем. Крестьянствую в Новой Куке. Ранешне в Дальневосточной кавбригаде служил, с Семёновым воевал…

      – Биографию твою мы потом изучим. Ты дело давай излагай, – нетерпеливо прервал Гоху уполномоченный, – некогда мне с тобой тут долго рассусоливать. К кому эти, как ты говоришь, подозрительные нагрянули?

      – Так это… К Пластову Иннокентию. Одного-то я знаю…

      – Сказал уже. Кто второй?

      – Незнакомец. По обличью – из белоофицеров.

      – Почему так решил?

      – Так это не я. Это мне Кешка… Пластов, стало быть, сказал. Сам-то я их не видел и разговоров не вёл. Это мне Кеш… Пластов, то есть, обрисовал.

      – А чой-то он тебе обрисовал? – прищурился уполномоченный.

      – Так это… – растерялся Колычев. – По-родственному… Пришёл посоветоваться, как быть…

      – Посоветоваться, говоришь? И в чём же посоветоваться?

      Колычев замялся, склонил лохматую голову.

      – Чё замолк? Назвался груздём – полезай в кузов, – с требовательной злостью повысил голос уполномоченный.

      – Так это… Оне, эти приехавшие, склоняли Кеху вступить в какую-то подпольную организацию, – выговорил Колычев и сам испугался собственных слов.

      – Ин-те-рес-но… –