Пригоршня праха. Мерзкая плоть. Упадок и разрушение. Ивлин Во

свободного мужчину в Лондоне.

      – О господи, я и не подозревала…

      Бивер прибыл без четверти девять, весьма довольный собой: он, пока одевался, отказался от двух приглашений на обед, получил десять фунтов по чеку в клубе, заказал столик с диваном у Эспинозы. И хотя он чуть ли не первый раз в жизни приглашал даму в ресторан, ритуал он знал назубок.

      – Надо разглядеть твоего мистера Бивера, – сказала Марджори. – Давай заставим его снять пальто и выпить.

      Однако, сойдя вниз, сестры слегка оробели, Бивер же ничуть не смутился. Он был весьма элегантен и выглядел гораздо старше своих лет.

      «А он не так уж плох, этот твой мистер Бивер, – казалось, говорил взгляд Марджори, – вовсе нет»; и он, видя двух этих женщин вместе, – а они были красивы, каждая настолько по-своему, что, хотя в их родстве никто не усомнился бы, они могли бы сойти за представительниц разных рас, – начал понимать то, что всю неделю ставило его в тупик: отчего вопреки всем своим принципам и правилам он телеграфировал Бренде и пригласил ее на обед.

      – Миссис Джимми Дин страшно расстроена, что не смогла вас сегодня залучить. Но я не выдала вас и не сказала, почему вы отклонили ее приглашение.

      – Передайте ей от меня горячий привет, – сказал Бивер. – Но все равно мы встретимся у Полли.

      – Мне пора идти. Обед назначен на девять.

      – Подожди немного, – сказала Бренда. – Они наверняка опоздают.

      Теперь, когда она неминуемо должна была остаться наедине с Бивером, ей совсем этого не хотелось.

      – Нет, мне пора. Развлекайтесь, господь с вами. – Марджори почувствовала себя старшей сестрой, видя, как Бренда волнуется и робеет на пороге романа.

      После ухода Марджори обоим стало неловко, потому что за неделю разлуки каждый в мыслях своих сблизился с другим гораздо больше, чем позволяли их немногие встречи. Будь Бивер поопытнее, он бы прошел через всю комнату к Бренде и поцеловал бы ее – прямо там же, на ручке кресла, где она сидела, и, по всей вероятности, она бы не рассердилась. Вместо этого он непринужденно заметил:

      – Нам, пожалуй, тоже пора.

      – Да, а куда?

      – Я думал, к Эспинозе.

      – Отлично. Только слушайте, давайте договоримся сразу: это я вас приглашаю.

      – Разумеется, нет… что вы.

      – Не возражайте. Я пожилая замужняя женщина, на год старше вас, и притом довольно богатая, так что не спорьте – плачу я.

      Бивер протестовал, пока они не сели в такси. Отчужденность никак не проходила, и Бивер уже подумывал: «Не ждет ли она, чтобы я на нее набросился?» Так что, когда они попали в затор у Мраморной арки, он потянулся к ней, однако в последний момент она отстранилась. Он сказал: «Бренда, ну пожалуйста», но она отвернулась к окну и решительно потрясла головой. Потом, по-прежнему не отводя глаз от окна, протянула ему руку, и они молча просидели так, пока не доехали до ресторана.

      Бивер был совершенно ошарашен.

      Однако как только они оказались на людях, к нему вернулась былая уверенность. Эспиноза проводил их к столику справа от двери, несколько на отшибе, – это был единственный столик в ресторане,