Виноградники в цвете. Соня Орешниковая

очкариков? – продолжал донимать меня такой же очкарик.

      – Вам лучше знать, вы же философ. – Вот привязался!

      – И в чем же здесь философия?

      Да нет никакой философии, к чертовой матери! Одна пустая болтовня! Но я мило улыбнулась и ответила:

      – Философия комплексов.

      – Значит, если человеку что-то нравится или, наоборот, что-то не нравится, это комплекс?

      – По-моему, логично. Толстым нравятся худые и наоборот. Кудрявым нравятся прямые волосы и наоборот. – Боже, какой бред! Хотя… что-то в этом есть.

      – А почему вы пошли преподавать русский, а не философию?

      – У каждого своя философия.

      – А истина?

      – Тем более.

      Вот сейчас моя истина заключается в том, чтобы ты от меня отвязался!

      – А вы замужем? – спросила какая-то девчонка. Ох, уж этот извечный женский вопрос!

      – Практически.

      – А теоретически? – Голос был не просто знакомым. Он резанул мне по сердцу.

      – А теоретически мы не расписаны, – сказала я и посмотрела на Севастьянова.

      – Эльга Сергеевна! Пришел вас поздравить с почином! – в аудиторию вошел декан.

      Студенты дружно высыпали, Севастьянов тоже, напоследок метнув мрачный взгляд в спину декана.

      – Эльга Сергеевна! У вас успех! Вы очаровали всех студентов! Признаюсь, я немного постоял под дверью, не сочтите за наглость. Просто ваш диалог с Севастьяновым заинтересовал меня. А потом! Просто триумф! Кстати, вы знакомы с философией?

      – В общих чертах.

      – Великолепно! Замечательно! Только не позволяйте студентам общаться с вами на равных. Не забывайте, вы – педагог, а то они примут вас за подружку и сядут вам на шею, ножки свесят, несладко вам тогда придется!

      – Как-нибудь освоюсь, Юрий Тимурович.

      – Конечно, конечно, не сомневаюсь, Эльга Сергеевна. Кстати, вы не собираетесь замуж?

      Я взглянула на Пашкова. Какого черта ему надо? Что еще за вопросы?

      – Пока нет. А что, это как-то влияет на мою работу?

      – Ни в коем разе. Просто студенты, боюсь, в вас влюбятся, все без исключения. У них сейчас возраст такой. Все пламенные, ух!

      – Вы предлагаете выйти мне замуж?

      Пашков порозовел и деланно рассмеялся.

      – Ну что вы, Эльга Сергеевна, просто хотел сказать, еще раз, не забывайте держать со студентами дистанцию. Тем более, вы еще молоды. Примут за подружку, беды не оберетесь. А у нас еще сессии.

      – Хорошо, Юрий Тимурович. Буду ставить студентов коленями на горох.

      Пашков опять неестественно рассмеялся.

      – Зачем же так строго, Эльга Сергеевна.

      Пашков еще немного, для приличия, похихикал, и направился к двери…

      – Юрий Тимурович! – окликнула я.

      – А? – растерялся Пашков.

      – Вы зачем приходили?

      – Что? А… Проверка! – загадочно ответил Пашков и вышел.

      Не намекал ли Пашков на что-нибудь конкретное? Например, на нашу словесную дуэль с Севастьяновым? Надеюсь, все мои интересы к Максиму недосягаемы для посторонних глаз, иначе, действительно, будет некрасиво! А может, Пашков