Мертвый лес. Дмитрий Колодан

загибаясь вниз, столбик пепла, а затем обламывается и падает на край одеяла. В любой момент, представлял Салазар, это одеяло могло вспыхнуть, как пропитанная бензином тряпка, он не успеет скинуть его, прежде чем сам обратится в горящий факел. Эта мысль нисколько его не пугала, даже наоборот. Думать о собственной смерти оказалось куда легче, чем о смерти чужой.

      Чеканя шаг, к Салазару подошел Григер. Видно было, что он порывается что-то сказать: пышные усы то и дело начинали мелко дрожать, но слова не приходили. Не выдержав, начальник станции достал из кармана мятую пачку, прикурил с четвертой попытки, ломая спички, и не меньше минуты дымил как паровоз, затягиваясь так глубоко и так часто, что в итоге закашлялся и долго не мог прийти в себя.

      – Глаза и язык, – наконец сказал Григер. – Ему выдавили глаза и вырвали язык… Шея сломана.

      Лицо начальника станции было белым как полотно. От его вовсе не напускной мужественности не осталось и следа. Горящий кончик сигареты метался из стороны в сторону.

      – Вы знаете, кто так поступает? – спросил он.

      – Сумасшедший? – предположил Салазар, хотя и знал, что ответ неверный.

      – Нет, – резко ответил Григер. – Разве что этот псих воображает себя тигром или леопардом. Волком.

      – В смысле? – не понял доктор.

      – Так нападают дикие звери, – объяснил Григер. – Ломают шею, а после поедают мягкие ткани. Вот что я имею в виду.

      – То есть, – Салазар сглотнул слюну, – хотите сказать, что это сделал какой-то зверь?

      Григер посмотрел на него так, что на секунду доктор испугался, что тот его ударит. Не со зла, а лишь для того, чтобы хоть как-то выплеснуть свои страх и гнев, обиду и боль. Но начальник станции сдержался.

      – Я ничего не хочу сказать, – буркнул он. – Это просто факты.

      Утро еще не наступило, но ночь уже ушла, уступив место серым предрассветным сумеркам. Скоро темные макушки деревьев вспыхнут жидким золотом, и с первым лучом солнца начнется оглушительный птичий концерт. Но лес молчал. Он словно бы затаил дыхание.

      Григер швырнул недокуренную сигарету под ноги и яростно втоптал в землю.

      – Я не понимаю, – сказал он, – как? Как она это сделала? Как она смогла выбраться? Как…

      – Она? – переспросил Салазар.

      – А кто же еще?! Эта мерзкая тварь, лесная дрянь…

      – Не думаю, что это она, – сказал доктор.

      – Не думаете? В смысле «не думаете»? Да вы же сами мне рассказали, как она на вас набросилась – там, в сарае.

      – Я помню, – вздохнул Салазар. – А еще я помню, что рассказал вам, как видел кого-то этой ночью. Какой-то человек сидел на той крыше.

      Доктор махнул рукой, указывая направление. Одеяло упало с плеч, он не стал его поднимать.

      Григер провел ладонью по лицу.

      – Да, рассказали, – признал он. – Черт! Вы даже не представляете, насколько дико это звучит. Но…

      Начальник станции глубоко вздохнул, и плечи его поникли.

      – Она была не одна. Это многое объясняет.