В лабиринтах тёмного мира. Том 2. Олег Северюхин

ушел от меня. Почистил одежду, чисто выбрился и ушел.

      – Ты еще придешь? – спросила я.

      – Жди, я обязательно буду, – сказал он.

      Совещание

      Совещание началось ровно в полдень. Для соблюдения равенства сторон, чтобы ни одна тень не была длиннее другой.

      За столом сидели финансы, полимилиция, госбезопасность и организованная преступность. Вместо привычной тройки, триумвирата, четверка – кварта, квартет или тетрада, которой предстояло решать, выносить информацию наверх или утаить ее для всеобщего спокойствия. Все понимали, что утаить ничего не удастся и только какой-то огромный катаклизм мог остановить это дело.

      – Пожалуйста, господин полковник, доложите всю ситуацию, – сказал банкир на правах хозяина совещания.

      Я встал, осмотрел присутствующих и сказал:

      – Товарищи!

      Раздался общий смех. Действительно, какие тут товарищи, ччв – человек человеку волк, чуть не так повернись и уже зубами вцепились. Жалеть никого нельзя, стоит кого-то пожалеть, тот человек отплатит так, что и детям своим закажешь не жалеть никого, даже самого себя. А что? Высшая политика, шестеренки должны крутиться. Стоит одной шестеренке остановиться и остановится вся машина, а уж машинист любую шестеренку заменит новой. Незаменимых людей, то есть деталей, нет. Отверткой подцепил щербатую, выкинул и поставил зубастую, блестящую, которая отсебятину пороть не будет, а будет тикать так, как скажет машинист. Если надо, то и остановится во время движения, остановив всю линию, которая идет за ним.

      – Господа! – снова сказал я и почувствовал общее одобрение. За столом сидели господа нашей жизни. – Господа, ситуация очень сложная. Строительством гостиницы был тронут Горюч-камень, который, как оказывается, существует не только в сказаниях и преданиях, а существует на самом деле и почти в центре нашего города и нашей многострадальной страны. И не только страны, но и в центре всего мира. И еще. Эта стихия неуправляема. Неизвестно, когда откроется временное окно и в какую эпоху. И кому оно откроется. Во всяком случае, все ранние открытия окончились трагически для тех, кто полюбопытствовал неизведанным. Поэтому я предлагаю. Всю информацию засекретить. Второе – гостиницу выселить и поставить круглосуточную охрану. Но мне думается, что завтра нас всех отстранят от этого дела и возьмут подписку о неразглашении, хотя мы могли бы многое сделать, будь все это в нашем распоряжении.

      Все молчали, понимая, что я прав. В нашем распоряжении оказалось нечто, на что завтра же наложит лапу верховная власть, а что будет дальше, одному Богу известно. А вот только ли Богу? Может быть его антиподу?

      Тишина продолжалась недолго. Все вздрогнули от громкого стука двери и не менее громкого голоса, раздавшегося от двери:

      – Господа, мсье Андре сгустил краски. Не так страшен черт, как его малюют, – сказал веселый Велле Зеге Вульф, по-хозяйски расположившись в торце большого стола для заседаний.

      – Кто вы такой? – спросил возмущенный Банкир. – Кто вас сюда пустил и откуда вы знаете нашего сотрудника? – и банкир посмотрел на меня с тенью подозрения.

      – Я