Леон. Марина и Сергей Дяченко

Неплохая работа. Одноразовая, конечно?

      – Конечно. – Я почувствовал себя уязвленным. – Многоразовое заклинание потребует источника энергии, который…

      – Ладно, ладно. По крайней мере, у тебя хватает честности не выдавать свои безделушки за настоящие волшебные предметы. Подумать только, как низко мы пали: потомок Кристального Дома – торговец…

      – А что вы имеете против торговцев? – спросил я уже без улыбки. Человек этот нравился мне все меньше.

      – Ничего, – он ухмыльнулся, будто его развлекала моя злость. – А это что, кольца?

      – Набор украшений, – я говорил сквозь зубы. – Справа на подушке простые. А слева – с эффектом легкой эйфории, как от бокала игристого вина. Достаточно потереть кольцо…

      – Открой витрину, я взгляну.

      – Вы ведь все равно не будете покупать, – сказал я неожиданно для себя. Обычно я показывал товар даже беднякам с пустыми карманами. Мне нравилось смотреть на лица людей, которые держат в руках магическую вещь.

      – Откуда ты знаешь? Что-то, может быть, и куплю. – Он шел вдоль полок, безошибочно узнавая измененные мною предметы. – Это что такое?

      – Зеркало, приводящее в доброе расположение духа, – нехотя ответил я. – Оно просто льстит, на самом деле.

      – А это? – незнакомец указал на шелковый шнурок с тремя узелками.

      – Это оживляет память. У всех есть забытые воспоминания. Когда человек развязывает узелок – его память оживляется, он вспоминает какую-нибудь давнюю мелочь, приятную или забавную.

      – Трижды?

      – Да. По счету узлов.

      – Изобретательно. – Он протянул руку к шнурку, но в последний момент передумал его брать. – Но очень мелко, парень.

      – Людям нравится, – я говорил вежливо, но всем своим видом давал понять, что не огорчился бы его уходу.

      Он склонил голову к плечу. Длинный, черный от загара, с большими ладонями и огромными ступнями, он похож был на оживший древесный корень. Голова его сидела на узких плечах, будто птица на ветке.

      – У тебя не найдется выпить чего-нибудь? – спросил он доверительно.

      – Я не пью.

      – Тогда просто присядем. Я хочу с тобой поговорить.

      Как назло, в дверях не показывалось ни одного нового покупателя.

      – Я хочу предложить тебе нечто интересное, – сказал незнакомец. – Возможность посмотреть другие страны и кое-чему научиться. Тебе, наверное, до смерти надоело сидеть в этой дыре, надрываться в магазине, ходить в дурацкую школу?

      Он смотрел мне прямо в левый глаз. Я растерялся опять: он не то чтобы читал мои мысли. Он вслух проговаривал то, что становилось моими мыслями через долю секунды: я и сам уже знал, что устал без меры, школа раздражает, ответственность угнетает, огорчает холодность отца, и еще эти призраки, что не дают спать по ночам…

      – Нет, – сказал я, отделываясь от наваждения. – Эта дыра называется мой родной город, и я неплохо в нем устроился, если вы заметили.

      Он снова оглядел полки:

      – Неплохо… За прилавком среди платочков и благовоний.

      – Меня