Испанская легенда. Татьяна Полякова

одноклассниц.

      В семь лет дядя Лева определил меня в испанскую школу, и Настя с Викой, не пожелавшие расставаться со мной, отправились туда же, хотя их родители предпочли бы, наверное, английскую. Но обе ревели так отчаянно, что сумели настоять на своем. Толик с Кешкой хоть и учились в другой школе, нас из виду не теряли. Я была сестрой их погибших друзей, и, наверное, они чувствовали себя обязанными поддерживать меня. Мы часто виделись в городе, а летом по-прежнему выезжали на дачу. Правда, к тому моменту родители Кешки, чтобы собрать деньги на квартиру, дачу продали, но мать Толика, от которой он унаследовал страсть к благотворительности, забирала Кешку с собой на все лето, считая, что жизнь ребенка в городе в это время года попросту ад.

      Наверное, к Кешке я была просто несправедлива, он-то всегда относился ко мне с большим вниманием. Отношения наши в последнее время стали натянутыми, я это чувствовала, но то ли из упрямства, то ли по какой-то иной, неведомой мне причине не предпринимала ничего, чтобы как-то это изменить.

      Вот и сейчас, стоило ему войти в кафе, как я почувствовала раздражение и даже непроизвольно поморщилась.

      На сей раз раздражение, скорее всего, возникло оттого, что Кеша вырядился эдаким франтом, на нем были стильные джинсы, фирменная футболка и льняной пиджак. Приобрести все это на родительские деньги он не мог, следовательно, вещи принадлежат Толику, комплекция у них примерно одинаковая, чем Кешка и пользовался. Может, благодаря этим тряпкам Кеша не выглядел классическим неудачником, каковым, по моему мнению, он являлся. Войдя в кафе, он чуть задержался возле зеркала, окинув себя взглядом с ног до головы, и усмехнулся удовлетворенно, что от моего внимания не укрылось. От бесконечных прыщей на его лице остались вмятины. Несмотря на разгар лета, кожа его была неестественно бледной, выглядело это почему-то неприятно. Под мышкой Кеша держал пакет довольно внушительного вида, бодро прошествовал через весь зал и сказал громко:

      – Привет.

      С Толиком они поздоровались за руку, Настю он поцеловал, на меня посмотрел с нерешительностью, я приподнялась и сама его поцеловала, сказав:

      – Рада тебя видеть.

      Он расплылся в улыбке, а я почувствовала угрызения совести: другу детства нужно уделять побольше внимания.

      – Что-нибудь заказали? – спросил он, сев рядом со мной.

      – Нет, ждем тебя, – ответил Толик.

      – Предлагаю выпить, есть повод.

      Меня это вновь покоробило. «Предлагаю» звучит здорово, учитывая, что платить придется Толику, но дело даже не в том. Конечно, мы пытались вести себя так, словно в нашей жизни был полный порядок, однако повода радоваться я все-таки не видела. Наверное, я опять придираюсь, у Толика и Насти его слова неприятных чувств не вызвали. Толик поднял брови и спросил:

      – Книга вышла?

      – Да. – Кеша скромно потупился, а мы наперебой заговорили:

      – Поздравляю... – причем я громче всех. Кеша извлек из пакета