Повседневная жизнь японцев. Взгляд за ширму. Александр Куланов

Поэтому само собой разумеется, что бесчисленным поколениям японцев казалось поистине варварским, идущим против воли богов, провозглашение дозволенности только супружеской любви, да к тому же только для продолжения рода. То же самое касалось и иных запретов в сексуальной жизни, принятых у европейцев, – боги-ками занимались любовью не только плодотворно, но и практически без моральных ограничений. Хотя кое-какие тонкости в этом деле существовали и в самые древние, легендарные времена. Чтобы понять, какие именно, стоит обратиться к истокам – к Первому свитку «Кодзики» – «Запискам о деяниях древности» (712 год н. э.): «Тут все небесные боги своим повелением двум богам Идзанаги-но микото и Идзанами-но микото: “Закончите дело с этой носящейся [по морским волнам] землей и превратите ее в твердь”, молвив, драгоценное копье им пожаловав, так поручили.

      Потому оба бога, ступив на Небесный Плавучий Мост, то драгоценное копье погрузили, и, вращая его, хлюп-хлюп – месили [морскую] воду, и когда вытащили [его], вода, капавшая с кончика копья, сгустившись, стала островом. Это Оногородзима – Сам Собой Сгустившийся остров»[2].

      Эти строки, рассказывающие о сотворении Японских островов, при желании легко можно истолковать в сексуальном контексте. Многие так и делают: слишком уж говорящей кажется им фраза о драгоценном копье и падающих с его кончика каплях. Не исключено, что их предположения обоснованы, однако столь же многочисленные профессиональные японоведы настроены в этом вопросе довольное скептично и считают, что речь идет всего-навсего о некоем драгоценном, богато украшенном волшебном копье небесного происхождения.

      При известном воображении позицию первых разделить нетрудно: загадочные звуки «хлюп-хлюп» («кооро-кооро» в японском произношении), странное небесное копье, да еще богато украшенное, что само по себе уже наводит на мысль о сопоставлении с широко известным китайским образом «нефритового стержня», и в завершение – таинственные капли, порождающие жизнь… Сомнения в целесообразности такого подхода закрадываются, когда читаешь «Кодзики» не кусками, а в целом: сексуальные сцены здесь отнюдь не редкость, но изображены они значительно проще и примитивнее, как будто нарочно не оставляя простора ни для каких позднейших фантазий: «На этот остров [они] спустились с небес, воздвигли небесный столб, возвели просторные покои. Тут спросил [Идзанаги] богиню Идзанами-но микото, свою младшую сестру: “Как устроено твое тело?”; и когда так спросил – “Мое тело росло-росло, а есть одно место, что так и не выросло”, – ответила. Тут бог Идзанаги-но микото произнес: “Мое тело росло-росло, а есть одно место, что слишком выросло. Потому, думаю я, то место, что у меня на теле слишком выросло, вставить в то место, что у тебя на теле не выросло, и родить страну. Ну как, родим?” Когда так произнес, богиня Идзанами-но микото “Это [будет] хорошо!” – ответила».

      Комментарии к этому фрагменту кажутся излишними – это классика японского

2

Здесь и далее «Кодзики» и комментарии к ним цит. по: Кодзики: Записи о деяниях древности: В 2 т. / Пер. с яп. и коммент. Е. М. Пинус, Л. М. Ермаковой, А. Н. Мещерякова. СПб.: Шар, 1994.