Жажда II. Макс Вальтер

котором отчётливо виднелись следы, множественных проколов.

      Они не нарывали, как по идее должно быть после укуса, да и при частом проникновении через кожу инородных тел. Не обратились грубыми шрамами, а выглядели так, словно девушка на асфальте растянулась, притом не ранее как неделю назад. Раны покрыты коркой, того и гляди, скоро начнут отшелушиваться.

      – Когда?

      – Что когда?

      – Сколько раз его нужно так кормить?

      – Примерно глоток в сутки. Обычно вечером, перед сном. Он очень этого стесняется.

      – Ебать, я бы тоже стеснялся, да за такое нам в первом же городе голову отрежут, притом, всем троим. А почему оно так быстро заживает, это из-за крови того Странного? – я упорно отказывался верить в то, что это мой друг Лёха, а по имени отчеству всяких уродов называть не собирался.

      – Я вообще вначале подумала, что он меня СПИДом заразить хочет?

      – Мы сейчас не о тебе говорим.

      – А ты, смотрю, обо мне вообще знать ничего не хочешь, да?!

      – Я тебе не муж, поняла? Перестань тявкать, просто объясни мне, как быть, если у тебя в очередной раз мозги откажут или снова захочется сдохнуть где-нибудь на полу в магазине.

      – В смысле?! Я, вообще-то, для тебя старалась.

      – А я просил?!

      – Ладно, – слегка остыла она и продолжила. – Один раз в день ему достаточно.

      – Раз в день один глоток… Да как он тебя не высушил ещё, за всё это время?!

      – Понятия не имею, раны тоже быстро заживают, к утру от них и следа уже не останется.

      – Стоп, подожди, а почему же всё-таки ты не…

      – Стала злой? – закончила она фразу за меня.

      – Ну…

      – Без понятия, – пожала плечами та. – Может, потому, что он мой сын, может, он просто другой.

      – Нет, то, что он отличается, это я и сам прекрасно вижу. Что же делать-то?

      – Я думала, мы уже решили.

      – Со Старым да, но как мне-то теперь, а?

      – Да что изменилось, а? Мы разве другими людьми после этого стали?

      – Ты сама как думаешь? Один из вас вообще не пойми кто.

      – Ну ты и козёл, – обиженно бросила Света.

      – Тоже мне открытие века! – ухмыльнулся я.

      – Ой, да пошёл ты, – совершенно спокойным голосом добавила она и пошла за Максом.

      Выяснил я, конечно, много, но далеко не всё, что хотел. А главное – теперь возникло ещё больше вопросов. Основной из них: «А нахрен мне вообще всё это нужно?» Может быть, послать их обоих нахер и свалить в туман? Пусть сами разбираются со своими проблемами. У меня вот их тоже хватает, я же не лезу ни к кому, варюсь как-то потихоньку. Так ведь Старый всё равно с меня с живого не слезет, так и продолжит гонять всюду, где отыщет. Ну, допустим, мы его потеряем, сейчас это не редкость: был человек, да весь вышел. Да достаточно ночью за стенами на уродов нарваться и всё, здравствуй новая жизнь, ты уже на чужой стороне. А уж сколько лихих людей по округе шастает… Так что с этим вопросом, скорее всего, проблем не предвидится, главное – живым никого не оставить.

      Но что потом? Что делать дальше? Бросить их и продолжить выживать самостоятельно? Или идти до конца, до самого победного? А он вообще существует, конец тот самый, или наступает только вместе с закатом жизни?

      Жизнь она вообще, как старый дом, что достался в наследство от бабушки. Строишь его, ремонтируешь, то фундамент поправишь, то крышу, даже стены кирпичом по кругу, а он всё равно в каком-нибудь соседнем месте развалится. Вот так и затыкаешь течь в плотине пальцами, и свободных остаётся с каждым разом всё меньше, а ты вот так смотришь, бац, и новая трещина пошла, прямо перед самым носом. И хорошо, если там чистая вода побежала, а не сплошной поток дерьма. Только чаще бывает именно последнее.

      Так до какого конца мне идти и как вообще его определить? Ведь когда позади грохочет лавина, хрен остановишься. Вот оно и получается, что выход всегда один – смерть, да и то не факт. А я не хочу подыхать, притом, как бы хреново порой ни жилось.

      Выходит, что выбор это иллюзия, свобода – мнимая величина. Но ведь и это неправда, я же могу просто перестать бороться, сесть вот так на бордюр и идите все лесом, да сразу в баню. А значит, прав был артист Панин, в фильме «Бой с тенью», как он там говорил: «Безвыходных ситуаций не бывает, есть неприятные решения», кажется? Так вот, пожалуй, с этого конца и начнём. Нет смысла забивать себе голову всеми этими философскими вопросами.

      Завтра в путь, как доберёмся до Ростова-на-Дону, постараюсь добиться аудиенции у Старого, на интимный, так сказать, разговор. А уже, исходя из дополнительной информации, и будем принимать дальнейшие решения. В любом случае теперь без этого никуда. Никого я не брошу, это уже понятно, а значит, придётся разбираться во всём этом дерьме. А может быть, где-то выше действительно оно попадает в специальную книгу. Глядишь, зачтётся. Например: газ немного под котлом убавят или маслица на жаровню плеснут, чтоб шкура не пригорала.

      А Светка действительно обиделась. Уже