Анна К. Дженни Ли

мере, насколько это возможно в подобных обстоятельствах. Честно, я не хотел вмешиваться, но Стивен попросил меня об услуге. Каток мне по пути. – И, хотя он понимал, что уже сказал достаточно, Дастин не мог остановиться. – Я репетитор Стивена. Мы были приятелями с детства, потому что наши матери дружили, – добавил он, помогая Кимми понять, как такой парень, как он, может якшаться со Стивеном.

      – Я в курсе, – ответила она, и Дастин невольно задался вопросом, то ли она расспрашивала о нем после знакомства, то ли узнавала новости в своих ежедневных беседах с Лолли. Если Таша и Стефани, две болтливые девицы с вечеринки, и научили его чему-то, так это тому, что девчонки говорят друг с другом обо всем и ни о чем. Трепаться для них – то же самое, что дышать.

      – Ты дрожишь, – сказал он.

      – Это лишь потому, что я остановилась поговорить с тобой. Не беспокойся. Я привычна к холоду. Мне нравится.

      – Можно я угощу тебя горячим шоколадом в «Серендипити»? – Он понятия не имел, откуда взялась смелость.

      Кимми казалась смущенной.

      – Стивен послал тебя угостить меня горячим шоколадом?

      – Нет. Он послал меня спросить, сможешь ли ты прикрыть сестру перед родителями. Она сегодня вернется поздно… если вернется. – Теперь, когда его миссия была закончена, у Дастина гора с плеч свалилась. – И я решил спросить, не хочешь ли ты выпить горячего шоколада? Или холодного шоколада, раз уж ты любишь холод.

      Несколько секунд Кимми внимательно изучала лицо Дастина, затем взглянула на телефон, притворяясь, будто проверяет время. Когда она обнаружила, что новых сообщений нет, то подняла голову и улыбнулась.

      – Почему бы и нет? Но ты должен знать, что я феминистка и заплачу за себя.

      – Круто. А я феминист и позволю тебе заплатить и за меня тоже.

      Кимми изумилась тому, что она вновь громко рассмеялась. Однако никто не удивился остроумию и обаянию Дастина больше, чем он сам.

VIII

      Когда они довезли мать Вронского до дома восемьсот тридцать четыре на Пятой авеню, Стивен сел рядом с сестрой на заднем сидении «Убера». Всю дорогу Анна оставалась очень тихой, и он знал, что она еще думает о бедной собаке, которую сбил поезд. И хотя это было действительно так, девушка вспоминала и симпатичного парня, который спасал в этот момент другого беспомощного пса.

      «Он любит собак так же, как и я?»

      Стивен взял руку сестры, сжал ее и, словно прочитав мысли Анны, сказал:

      – Спасибо, что решила помочь и этой псине.

      Они ехали вдоль Центрального парка, и снег падал быстрее и гуще, чем прежде.

      – Может, у нас будет снежный день? – спросила она, притворяясь, будто размышляет о погоде.

      – Чувиха, я б, мать его, убил за один только снежный день, – пробормотал Стивен, проверяя, нет ли новостей на телефоне. – Извини, я знаю, ты не любишь, когда я называю тебя чувихой.

      Что-то в голосе брата заставило Анну вспомнить, что пришла пора разобраться со всеми его ужасными ошибками. Она выбросила из головы мысли о мертвых собаках и голубоглазых героях и повернулась к Стивену, сидевшему рядом с ней в полумраке. Это был