Приключения Майкрофта Холмса. Куинн Фосетт

что-либо еще».

      Внизу стояла подпись: «Ваш друг».

      – Вы, наверно, заметили, что автор пытался изменить свой почерк, правда без особого успеха, так как письмо было написано наспех, – сухо заметил мой патрон, не отвлекаясь от завтрака. – И конечно, вы тоже не сомневаетесь, что писала женщина.

      – Женщина? – воскликнул я. – Но почему? Я вижу признаки, по которым вы поняли, что почерк изменен, но как вы можете определить пол?

      Майкрофт Холмс вздохнул, отрезал себе тонкий ломтик говядины, положил сверху кусок яичницы и внимательно посмотрел, как желток растекается по розовому мясу.

      – Дело не в самом письме, из него можно сделать вывод лишь о европейском образовании корреспондента, полученном скорее в Швейцарии, чем во Франции, бумага голландская, это видно по водяным знакам. Нет, Гатри, все дело в стиле. Хотя автор и говорит о себе в мужском роде, но обращается ко мне по-женски. Это могла написать только женщина.

      – Или впавший в отчаяние от страха и беспомощности молодой человек, – предположил я. Затем я взглянул на текст, следовавший за подписью, и нахмурился. – Будь я проклят! Это шифровка!

      – Вне всякого сомнения. Именно поэтому письмо и послали мне. Шифр к тому же на немецком языке, что, по крайней мере, связано с содержанием письма. Ну ладно. Наверно, мне понадобится все утро, чтобы расшифровать это.

      В его словах не было ни грана хвастовства. Известно, что для разгадки шифра требуется целая прорва специалистов, которые тратят на это несколько дней. Но навык мистера Холмса в искусстве дешифрования мог поразить любого, хотя сам он постоянно раздражался собственной медлительностью.

      В этот момент в комнату вошел Тьерс с подносом, на котором стоял дымящийся чайник и единственная чашка.

      – Отлично, Тьерс. Вы не понадобитесь мне в течение ближайших двух часов. Можете пока навестить вашу матушку. Если вы немного задержитесь, это не доставит мне больших неудобств.

      – Благодарю вас, сэр, вы очень добры, – ответил Тьерс, поставив чайник и чашку на стол, и коротко поклонился. – Я вернусь так скоро, как смогу. – И он удалился, не сказав ни слова больше.

      – Несчастный, – сказал Холмс, кивнув в сторону двери, за которой скрылся Тьерс.

      – Почему? – спросил я. За те восемь месяцев, которые я проработал у Майкрофта Холмса, я не слышал от него вообще никаких замечаний, касавшихся Тьерса, тем более высказанных с такой печальной интонацией.

      Майкрофт Холмс поднял руку с длинными узловатыми пальцами.

      – Его мать умирает, а у него нет возможности уделять ей достаточно времени.

      Я сразу понял его.

      – И вы дали ему два часа, чтобы он навестил мать, – сказал я. Подойдя к столу, я остановился рядом, не решаясь сесть, так как не привык к фамильярным отношениям с моими работодателями.

      – Вы же не собираетесь пить чай стоя, мой мальчик? Сделайте милость, сядьте. – Он указал мне на стул, стоявший напротив, и заговорил, лишь когда я повиновался. – Да, очень