Стихи. Ольга Власова

она к этой избушечке,

      а потом постучала в дверь черную.

      Восемь раз нужно было отстукивать,

      а потом и похрюкать по свинскому.

      Все серьезно проделала девушка,

      и ей вход отворился немедленно.

      В три погибели злыдня согнулася,

      чтобы в низкий проем-то протиснуться,

      И уже распрямилась в избушечке,

      где накурено было и надымленно.

      – Что пришла ко мне, юная девушка?

      прозвучал голос старой знахарихи.

      – А пришлая я к Вам, милая бабушка,

      чтобы травку мне дали заветную.

      – Что за травку должна тебе выдать я?

      – Чтоб смогла проучить царску доченьку!

      – Так зачем мне ругаться с царевичной?

      – Заплачу я Вам златом и жемчугом.

      – Хорошо. – согласилась знахариха,

      и полезла на дальнюю полочку,

      где лежали кисеты заветные.

      Доставая мешочек с той травкою,

      пошептала старуха согбенная,

      а потом подавая красавице,

      приказала склониться немедленно.

      – Ты возьми эту травку заветную,

      и склони молодую головушку,

      напиталась, чтоб эта хворобушка,

      твоей силой и злобой поганою.

      Все исполнила злая Прасковьюшка,

      только вдруг помутился рассудочек,

      и упала она, обессиливши.

      Наклонившись к распластанной девушке

      усмехнулась старуха недобрая.

      Знать не знала та юная девица,

      что потом ей расплата представится.

      Поплевала на руки хозяйка-то,

      и потерла лицо Параскевушке,

      та очнулась вся бледно-зеленая,

      встала быстро, и очень уверенно,

      и с горящими злобными глазками,

      вышла из дому старой знахарихи.

      А на следущий день у Аленушки,

      был банкет для заморских царевичей.

      Рукодельная наша царевнушка

      приготовила гуся-то в яблоках.

      Помогать ей во всем согласилася,

      вдруг, советника дочь Параскевушка.

      Когда белая наша лебедушка

      обнесла всех гостей чаркой доброю,

      То, присев, захотела попить она,

      и взяла, что дала ей напарница.

      Подкосились тут ноженьки-белые,

      и слегла наша дева-красавица.

      Посмотрели на это царевичи,

      и вставали ничтоже сумняшеся.

      И глаза от нее-то попрятали,

      потому что подумали сразу же,

      что не встанет уж больше лебедушка,

      а останется вечной калекою.

      Разбежались все те королевичи,

      а Елена лишь тихо заплакала.

      – Не печалься, царевна-прекрасная! —

      чей-то голос послышался рядышком.

      Статный юноша встал рядом с лавкою,

      на которой лежала царевична.

      И промолвил, что юную девушку

      сможет вылечить мать его травница.

      – У тебя что ли мать-то знахариха? —

      прозвучал голос царственный горестный.

      – Нет, Ваше царско-величество.

      Просто любит все травки-муравушки.

      Подхватил после слов тех наш