Открытый космос. Орден. Михаэль Кирофф

х, они – воняли. Аскола, четвертая по времени освоения планета финнов, ныне обретающаяся где-то в середине “Аргентинского конгломерата”, была планетой скотоводов. Аскольское молоко ценилось в доброй половине галактики, а аскольская говядина регулярно становилась образцом для программирования пищевых синтезаторов. Даже китайцы никогда не думали о нападении на Асколу, ведь программы синтезаторов и у них были именно оттуда. Дорогих синтезаторов, для тех, что побогаче.

      Но Микка ненавидел коров. Их запах – в первую очередь. Запах. Вы когда-нибудь жили на планете, которая вся, вот вообще вся, пахнет навозом? Не жили? И не пытайтесь. Многие местные как-то привыкали и вообще переставали чувствовать вонь. Микка – не мог. Ну вот не мог, и все. Конечно везде, где есть моря, есть и судоходство – осуществлявшееся, впрочем, на Асколе автоматическими грузовозами, пассажирские круизы были как-то не в чести: работать надо, коровы ждать не будут. Если куда-то надо по делу – так лети на стратосфернике, это ведь быстро. “Трудолюбивая Аскола” – такое самоназвание было у планеты, и жители этим гордились. Очень гордились. И на системах переработки “коровьего метана” – вот еще, за ерунду такую платить! – брезгливо экономили.

      А Микка это все на дух не переносил.

      Говорили, что хорошо работать в службе техобслуживания морских автоматов – мало ли, поломается какой? Тогда садятся в тяжелый глайдер и отправляются его чинить. И вот там, где-то посреди моря, можно вдохнуть полной грудью: коровами вообще не пахнет, только йодом немножко, море ведь. Но на эту работу стояла огромная очередь, состоящая исключительно из родственников самих ныне действующих ремонтников. Их так и называли – “мафия”. Микка там никаких связей не имел. Печаль… А школа тем временем заканчивалась, и предстояло сделать выбор, на кого учиться дальше. Выбор, ха! Тракторист или оператор автоматики коровника. Тьфу… Нет, можно поднапрячься и поступить в институт “по планетарному гранту” – только грант “покрывает” лишь две специальности: “агроном кормовых культур” и “администратор мясомолочного производства”. То есть можно иметь “средний” диплом и зарплату чуть побольше, а можно “высокий” и ее же чуть поменьше (зато сколько престижа!), только и жизнь, и работа так и так либо в коровнике, либо рядом с ним.

      Третий из пятерых детей в семье, Микка не очень заморачивался на “продолжение дела предков” (а предок, отец то есть, был как раз трактористом, опытным, умелым и уважаемым соседями за мастерство и спокойный нрав). Родители его просто не понимали. Очень любили, этого не отнять, но – не понимали. Ни отец, ни мать – оператор дронов обслуживания в ближайшем автоматическом коровнике. Мать недавно получила высшую сертификацию “ДеЛаваль” и зарплата у нее была как бы не поболее, чем у отца. “Ух ты, ДеЛаваль!” – говорили одноклассники, – “Лучшие киберкоровники в галактике! Повезло тебе, Микка, с мамахеном, теперь не просто без работы не останешься, точно большие деньги зашибать будешь!”

      Они завидовали ему, не зная, что завидовать-то нечему. Микка уже всерьез подумывал о бегстве “вникуда” на одном из транспортов, регулярно посещающих планету. Они, конечно, тоже в основном автоматические, но… Минимальное жизнеобеспечение там все-таки есть. Значит, одевшись потеплее и прихватив кислородный баллон на всякий случай, можно пережить системное маневрирование. А гипер – там все равно все в этакой “летаргии”, особо и жизнь обеспечивать не надо. Не вакуум, не абсолютный ноль – и ладно. Ну если, конечно, забраться в отсек с теми же коровами – которых живыми надо довезти. Вонять будет как дома, но есть же надежда, что в последний, самый последний раз!

      Ему, в общем-то, очень повезло, когда он увидел ту рекламу. Ведь живые коровы с Асколы вывозились только с одной целью: стать “образцами” для пищевых синтезаторов. А потому схема транспортировки включала, по прибытии в пункт назначения, полную откачку воздуха из отсека до момента, пока “относительная температура” там не понизится до полуградуса по цельсию. С последующей обратной герметизацией – но уже с минимальным подогревом, просто до нуля – и закачкой аргона: образцу для синтезатора необходимо быть абсолютно свежим, но вовсе не надо быть живым. Помог бы тут обычный кислородный баллон – большой вопрос. И это если еще успеешь им воспользоваться.

      Но внимание Микки привлек обычный “спот” в какой-то социальной сети. Кто и когда обращает внимание на рекламу? Но автор этого спота был, вероятно, гением. Потому что фраза там была простой: “Хэй, селяне, в космос хотите? Навсегда и с гарантией? Поможем!” Такая реклама никогда бы не сработала на высокоразвитой планете. Никогда бы не сработала на планете, имеющей “более широкую специализацию”. Слишком прямо, даже неприлично как-то. “Селяне”. И вот это вот хамское “хэй”. Но и рассчитана она была явно не на “продвинутые” миры, более того, во всех языках мира обращение к незнакомцу “хэй” – неуважительно… Кроме языка финского. По-фински это просто нормальное обращение к тому, чьего имени ты не знаешь. А иногда даже к тому, чье знаешь. Дико, невероятно дико, но факт. И Микка на спот – тэпнул. И попал на сайт Второго вспомогательного летного училища, расположенного на Кокшеньге, точнее, на ее орбите. Готовили там пилотов и правда “вспомогательных”: на боты и челноки снабжения, малые грузовозы доставки боеприпасов,