Охота за богатством. Наталия Антонова

Устюгов, – таблетка у меня в кармане.

      Наполеонов достал таблетку, а Лаврентий уже стоял рядом со стаканом воды.

      – Что вы с ним сделали? – прошипел он сердито в ухо Наполеонову.

      – Ничего, – ответил тот так же шёпотом, – просто сказал, что убили жену Авдеева.

      Стакан из рук Лаврентия полетел вниз и разбился вдребезги.

      – Какие все нервные! – вырвалось у Наполеонова, про себя он подумал: «Хорошо хоть зам успел таблетку запить».

      – Я сейчас всё уберу, – пролепетал юноша.

      – Да уж, будь так добр, дружок, но сначала позови эту вашу всемогущую Лидию Васильевну.

      – Сейчас! – Лаврентий опрометью вынесся из кабинета заместителя.

      – Да не волнуйтесь вы так, – раздался голос Ивана Петровича, – мне уже значительно лучше.

      – Слава тебе господи! – вырвалось у следователя. – А то меня самого чуть кондрашка не хватила.

      – Молоды вы ещё для этого, – сказал Устюгов.

      – Молоды, не молоды, – проворчал Наполеонов, – зачем же так пугать человека?

      – Это вы меня, голубчик, напугали, вернее, даже ошарашили.

      – Извините, я не хотел.

      – Чего уж теперь там, рассказывайте, – взмахнул рукой Устюгов.

      – Я вообще-то привык не рассказывать, а спрашивать, – Наполеонов покосился на зама, как бы для того, чтобы удостовериться, что он в порядке.

      – Можно иногда и отойти от своих установок, – заметил мужчина.

      – Вы лучше скажите мне, Иван Петрович, почему вы решили уволиться? У вас конфликт с Авдеевым?

      – Помилуй боже! – замахал на него обеими руками зам. – Мне семьдесят восемь лет! Сколько я могу ещё работать?

      – Вам семьдесят восемь? – не смог скрыть своего удивления Наполеонов.

      – Представьте себе, молодой человек.

      – Тогда вам терять нечего, – ляпнул следователь.

      – Это вы о чём? – спросил Устюгов.

      – О том, что в вашем возрасте лгать уже ни к чему.

      – Склонность ко лжи зависит не от возраста, – наставительно проговорил зам, – а от характера, если хотите, от воспитания.

      – Вынужден с вами согласиться, – развёл руками Наполеонов и спросил: – Вот вы и скажите мне, были ли у вашего шефа проблемы с женой?

      В это время в дверях появилась полноватая женщина лет тридцати пяти. Из-за её плеча выглядывал Лаврентий.

      – Вот он! – сказал юноша и наставил на Наполеонова указательный палец.

      – Сама вижу, – легко отмахнулась женщина и обратилась к следователю: – Это вы, значит, нашего Ивана Петровича чуть на тот свет не отправили?

      – Я, – покаянно склонил голову Наполеонов.

      – Лида, он не виноват, – вступился за следователя Устюгов. – Он же не знал, что у меня сердце слабое.

      – Мог бы догадаться, – сердито проговорила женщина, – видно же, что вы уже не мальчик.

      – Ну, ну, Лидуся! – шутливо погрозил ей пальцем Устюгов. – Я ещё о-го-го!

      Лидуся вошла в кабинет зама, взяла стул с высокой спинкой и села. Лаврентий примостился на подоконнике позади зама.

      – Я Лидия