Карьера мятежника. Дмитрий Казаков

по маковке, и мы зашагали дальше.

      Мы повторили свой маршрут среди палаток, разве что в этот раз шавван-техник путешествовал не на плече ферини, а шагал сам со связанными руками и кляпом во рту, и Ррагат подталкивал его в спину дулом автомата.

      – Будите всех, – велел я, когда мы оказались в распоряжении нашей центурии. – Собирайте все, что можно. Боеприпасы, сухпаи – неизвестно еще, куда мы попадем.

      Вот в том, что не на армейский склад, я был уверен.

      Через пятнадцать минут рядом с моей палаткой собрались все здоровые бойцы. Подмигнули мне близняшки-веша, с неприязнью уставился американец Билл, и наверняка про себя помянул недобрым словом русских и Путина.

      – Ну что, бойцы? – сказал я. – Кто хочет убраться с Бриа прямо сейчас?

      Ответом мне стали десятки недоуменных взглядов.

      Если бы эти люди – в широком смысле слова – не прошли со мной через настоящий ад, то наверняка решили бы, что я шучу.

      – Я не против, – буркнул здоровенный вилидаро. – Надоели мне эти джунгли до жопы.

      Кто-то еще буркнул одобрительно, другие закивали.

      – А если для этого придется дезертировать? – уточнил я. – Покинуть армию Гегемонии?

      – Вообще это, и что какое? Как оно в смысле, что за ерунда? – забормотал Билл. – Разрешите обратиться, в смысле.

      Хорошо, что хоть к концу бессмысленной фразы он вспомнил о субординации.

      Простым бойцам я не собирался рассказывать всего, но держать их в неведении тоже не мог.

      – Мне нужна ваша помощь, – сказал я. – Мою дочь похитили и держат в заложниках. Похоже, что в Столице. А там сейчас безвластие, поскольку Гегемон отправился в мир иной. Наследники вот-вот вцепятся друг другу в глотку.

      Новость вызвала сдержанный ропот, но особой печали на лицах я не обнаружил. Слишком высоко правитель огромной звездной империи, слишком далеко от подданных, и всем на него наплевать, как и наплевать на то, кто именно займет трон следующим – для простых шавванов и кайтеритов это ничего не изменит.

      Неожиданно, но первым меня поддержал Билл, с которым я всегда был на ножах.

      – Так это, чего, я готов! – воскликнул он. – Десятники ведь с тобой, центурион?

      – Да, – я кивнул. – Все четверо идут со мной.

      – Своим надо помогать, это реальная тема, – влез Ррагат. – А детей красть – западло! Найдем этих крысюков и уроем!

      – А если кто не хочет становиться дезертиром? – я не сразу понял, кому принадлежит тонкий, срывающийся голос: Пира, изящная красотка-жевельде, на щеках горит румянец, перья на голове подрагивают, словно их ерошит невидимый ветер.

      – Того мы разоружим, свяжем и оставим, чтобы он мог честно сказать, что сопротивлялся, – я пожал плечами. – Только вот поверит ли его оправданиям Служба надзора? И лично трибун Геррат?

      При упоминании контрразведчика многие лица исказились от злости.

      – Решайте быстро, – сказал Дю-Жхе. – Мы должны пройти через портал до рассвета. Благородное дело стоит денег и крови. Поверьте мне.

      Я все ждал, что он вставит какую-нибудь пословицу