«Огненное зелье». Град Китеж против Батыя. Владислав Стрелков

кликал, это князя-то. Хорошо, что он меня тогда не слышал! И лицо… действительно, мы похожи, и почему я в первый раз это не заметил?

      Одет князь, на мой взгляд, не по-летнему, но богато! На голове шапка с высокой тульей и меховой опушкой. На плечах плащ с запонью на правом плече. Под плащом рубаха с серебряным узором. На ногах сапоги зеленого цвета. У княгини Агафьи наряд не менее богат, а то и более, чем у князя, – шикарное шелковое платье, полностью скрывающее фигуру, с воротником золотого шитья, с подолом, окруженным золотым шитьем и жемчугом. На голове тоже шапка с небольшой, но узкой тульей и свисающими вниз нитями жемчуга.

      Как радушные хозяева, княжья чета вышла на крыльцо встречать гостей. Что ж, посмотрим…

      Сразу за воротами мы спешились. Телеги проследовали в глубину двора. К нам подбежали молодые парни и приняли наших лошадей. Я выразительно посмотрел на Кубина, тот понял мой взгляд и шепнул пару слов двум отрокам из нашей команды, те кивнули. Один парень направился к телегам, а второй снял мои сумы с налучьем, зачехленным карабином и подошел к нам.

      Матвей Власович первым шагнул к крыльцу, следом я, за мной Демьян. Но, опережая нас, к крыльцу понеслась Софья Ильинична.

      – Батюшка!

      – Софья?! – удивился тот ратник и кинулся навстречу. – Ты как тут? Откуда…

      Владимир Дмитриевич посмотрел удивленно на девушку и повернулся к нам. Брови его полезли вверх.

      – Здрав будь, княже! – поздоровался Кубин.

      – И ты здравствуй долгие лета, Матвей Власович, – кивнул в ответ князь, косясь на меня.

      Во взгляде его читалось недоумение и тревога. Неужели он признал во мне своего двоюродника?

      Тем временем Кубин обернулся и представил меня:

      – Познакомься, княже, с боярином Владимиром Ивановичем.

      Во дворе стало тихо, только слышалось бубнение Софьи, прижимающейся к ратнику. Князь буравил меня взглядом и хмурился, наверняка просчитывая варианты поведения. Надо будет при первой возможности сказать, что на его удел не претендую, можно будет даже поклясться, положа руку на Библию, сердце или просто словом. Наконец он принял решение:

      – Что ж, здравствуй… боярин…

      Имени не назвал. Не рады тут моему появлению. Ладно, посмотрим…

      Владимир Дмитриевич посторонился, и вперед выступила княгиня Агафья с большим деревянным резным ковшом:

      – Испейте, гости дорогие, с дороги квасу хлебного!

      Кубин принял с поклоном ковш, приложился и сделал несколько глотков, затем передал его мне. Я посмотрел внутрь. Е-мое! Да тут литра три, а Старик отхлебнул всего-то чуть-чуть! Зараз я не пил столько. За спиной сопел Демьян, он парень здоровый, ему аккурат эта емкость за мензурку сойдет. Вдохнул побольше воздуха и начал пить шипучий квас. Но до чего он вкусен! Не то что в наше время, рецепт бы узнать. Влил в себя почти литр, и желание узнать рецепт исчезло, а с последующими глотками вовсе забыл напрочь. И тут вижу, что Демьян отошел и что-то тому знакомому ратнику тихо говорит на пару с девушкой. Пришлось пересиливать себя и допивать напиток. Слава