На переломе эпох. Том 2. Владимир Земша

руками.

      – Харин, вон, тоже написал, что дальняя родня у него проживает где– то в Швейцарии. После революции остались. Контра он потенциальная, выходит. Того и гляди, Родину продаст за жвачку. Не рота, а сплошные потенциальные перебежчики! Кто вас только таких сюда допустил, до службы за границей-то, а?

      – Не, товарищ лейтенант! Не скажите. Нет у нас перебежчиков.

      – Нет, говоришь, перебежчиков? А ты лично-то гарантию дашь на всех них?

      – Какую ещё гарантию?

      – А пиши на бумаге, дескать, я, рядовой Моше, даю гарантию на тех и тех. Так что после, ежели что, как соучастник пойдёшь. Годится?

      – Я-я-я, – замялся солдат.

      – Вот тебе и я-я-я, – замполит передразнил писаря, – головка ты от противогаза! То-то и оно, чуть что, то все сразу в кусты, свои задницы ховать. А то адвокат тут выискался! Все так, пока сами своей шкурой не отвечают, то горазды в заступничков играть! А чуть что, то сразу голову в кусты!

      – Я, конечно, за каждого не гарантирую, но Харин… он… не беспокойтесь за него…

      – Почему?

      – Ну, не знаю… Просто я знаю его. Он не такой. Он… За него я подпишусь лично.

      – Ладно, успокоил. Но особистам всё равно что-то подать придётся. Так уж положено. С припиской, что, дескать, «морально устойчив». Ну, скажи, ну кто вас просит такое вот самим о себе-то писать?!

      – У нас же «гласность», товарищ лейтенант! Сами же говорили! «Перестройка», «плурализьм»!

      – Плюролизм! Моше! Плю-ро-лизм! Или Плю-ра-лизм. Ну, как-то так! Чёрт его знает!

      – Да-да!

      – Вот те и «да-да»! Нашёлся мне тут «плурализьм»! А я-то думаю, что это вонь такая стоит! А это я в «плурализьм» ваш вступил сапогом! Ха!

      – А мож, вы не будете про Харина писать тогда, а?

      – А мож, и не буду. Но с другой-то стороны, вдруг он и впрямь в бега подастся. Что тогда! Ты пойдёшь тогда в сообщники! Да и я с вами обоими – в первую же очередь!

      – За что?

      – За что! За сокрытие, за плохую воспитательную работу, за невыявление дезертира в конце концов. Ладно, посмотрим. Ты, Моше, присматривай за ним. А то глупостей натворит, а нам потом – расхлёбывай! Да не беспокойся, у нас ведь всё по справедливости! Ведь пока он смирно себе сидит, ему ничего за это родство-то не будет, кроме как на «передовую» его, если что, не отправят.

      – На какую передовую?

      – Да что и тебя, Моше, что его, будут теперь вечно держать на расстоянии от границы, да от чего-то особо ответственного.

      – От чего такого?

      – Ну, например, в разведку пойти вам не грозит!

      – А-а! А чё мне разведка, а мне и в канцелярии хорошо!

      – Вот-вот! Вот и сиди себе смирненько, и усё буде добре, панове! Как вообще вы все здесь, за границей-то оказались, ума не приложу.

* * *

      Рота мирно спала. В коридоре светило дежурное освещение.

      Ответственный по роте лейтенант Тимофеев дремал, сидя за столом в канцелярии, подсунув шапку под лоб. Рядом жужжал маленький тепловентилятор, шевеля волосы на голове лейтенанта тёплыми потоками воздуха…

      Сон

      Исход

      Жёлтые