На переломе эпох. Том 1. Владимир Земша

считал проявлением слабости – заступил.

      И вот парадокс! Забыли о нем, оставив без смены. Прямо как в рассказе Гайдара «Честное слово»! Так и простоял он шесть часов с температурой 38, тщетно ожидая долгожданной замены…

      Слёг он окончательно. Его новый друг по палатке – казахский парнишка, добрый такой тихий скромный опекал его как родственника, сидел рядом, как сиделка, искал где-то какие-то лекарства. Медиков все боялись и предпочитали избегать! (Боялись того, что те их «зарежут» по здоровью.)

      («Нацкадрам» – парням с национальных Республик, было немного легче с экзаменами. Они их попросту не сдавали. Требовалось только написать диктант на русском. И всё! Так работала программа поддержки «национальных кадров»! Это было лицо Советского государства, стремящегося претворять в жизнь отдельные принципы «марксизма-ленинизма» по национальному вопросу. Жаль только, едва ли последние реально смогли это оценить. Едва ли сами следовали тем же «ленинским» принципам. Принимали же это как само собой разумеющееся. И не чувствовали за собой долга перед народом России. Ибо не было слышно голоса России. Были только голоса СССР и Свободных Республик. Правовые институты «РСФСР», как правило, подменялись Союзными. Да и само «РСФСР» было, от большего, лишь на бумаге, да и то – плетущаяся позади всего советского «паровоза» «дойная корова».)

      Жить на «абитуре» было не легко. Некоторые сами забирали чемоданы и бежали прочь. Как можно дальше от этих дико визжащих в воздухе комариных туч, словно полчища монголо-татар, ночных сибирских июльских заморозков, зарядок, скудных казённых харчей. Им в след летело презрение остальных.

* * *

      Окончательный конец «гражданке» наступил 1 августа. Уже не абитуриентская, а курсантская рота, но ещё по-прежнему в кедах, трико. Склад. Горы «стекляшки» для «слонов»[24].

      Старшина кричит, размахивая сапогами:

      – Сороковой! Сорок второй! Сорок третий!

      Сапоги расхватывают, примеряют. Но не до жиру. Не дом модели. Бывшие солдаты советуют.

      – Бери размер побольше, зимой тёплый носок оденешь!

      Говорили, чтобы гражданку отправили почтой домой. Но почта не работала. И многие лишились своих, дорогих своей связующей памятью с прошлым, вещей.

      Сапоги болтались на скривившихся ногах. Галифе обвисло мешком. Китель неуклюже заправлен. Погоны, пришитые неуклюжими стежками, напоминают американские горки. Подворотничок напоминает просто кусок тряпки, пришитой неумело так, что белые стежки пробили насквозь воротник снаружи. Пилотка не может найти себе места на остриженной, ставшей неуклюжей голове. Тимофеев осмотрел себя в отражении окна: «Чёрт знает что. Совсем не похож на тех щеголеватых курсантов, которых приходилось видеть раньше!» Таким он и предстал перед своим отцом, пришедшим проведать его перед отъездом. Они встретились возле деревянного забора, отделявшего палаточный городок от другой, совершенно иной жизни. Забор был стар, и кругом зияли проломы, через которые осуществлялась нелегальная связь с внешним миром, как бы отцы-генералы ни тешили себя радужными

24

В начале 80-х ХБ обмундирование стали делать из тёмной гладкой и блестящей ткани (с добавлением лавсана) цвета хаки, которое и получило название «стеклянное», старое ХБ, жёлтого цвета, в свою очередь, стали называть «деревянным». В НВВПОУ, в отличие от войск, «стекляшка» не пользовалась популярностью. В неё упаковывали исключительно «слонов»-первокурсников