Бета-тест. Сергей Недоруб

так не казалось. Я был зол на самого себя. Я уже огреб кучу паршивых впечатлений, но так и не сумел определиться, куда попал. Не знал, что происходит и как на это реагировать. Искал виновных в собственной некомпетентности. И часть меня решила, что уже не оказывающий никакого сопротивления бот отлично подходит для мести.

      Нацелившись в лоб лежащего человека, я обвил палец вокруг спусковой скобы. Ждал – сам не зная чего.

      От нового выстрела я уже не вздрагивал.

      – Пойдем, – сказал Меркуцио, убирая дымящийся пистолет. Это он, а не я, поставил точку в вопросе. Быть может, он этим спас что-то очень важное в моей душе. А может, напротив, уничтожил. Если выберусь отсюда – напьюсь и все обдумаю.

      «Мазерати» представляла собой плачевное зрелище, но Меркуцио это не смущало. Он забрался на место водителя, без слов давая понять, что менять транспорт мы не будем. Я вернулся на свое сиденье, падая прямо на стеклянное крошево. Не было сил совершать еще и отряхивающие движения. Просто подтянул колени к груди, как мог, исчерпывая на этом все методы по снижению боли.

      Мы проехали к кольцу метров пятьдесят, и затем Меркуцио снова остановился.

      – Что еще? – спросил я со злостью.

      – Обернись, – посоветовал стример.

      Я посмотрел назад.

      «Мерседес» медленно таял, не оставляя следов. Растворилась мощная рама, на миг проявляя начинку пробитого двигателя, затем пропали осколки, гильзы и осиротевшее оружие. Последними исчезли мертвые тела.

      Новый Арбат жил своей жизнью мирных машин и пешеходов. Мимо прокатился подросток на моноколесе. Дальше ребенок подбрасывал в воздух мороженое, предоставляя отцу его ловить.

      – Ты показал мне сторис? – спросил я. – Зачем?

      – Чтобы ты понял, что это все не по-настоящему, – спокойно ответил Меркуцио. – Мы никого не убили. Поедем к хилу – теперь без приключений.

      Мы плавно поехали по Бульварному кольцу. Тарахтел чуть поврежденный двигатель, в разбитое окно залетало неприятное эхо – но после недавних выстрелов все это казалось умиротворяющей тишиной.

      – Ты говорил, что мы не сумеем выбраться, – напомнил я.

      – Есть такое. Я ни в чем не уверен, но…

      – Значит, мы живем эту реальность как единственную настоящую.

      Меркуцио посмотрел на меня с тревогой, спросил:

      – И что с того?

      – То, что для нас это все реально, – мрачно ответил я. – И мы с тобой кого-то только что убили.

      Стример отвернулся, вытащил разряженный пистолет, кинул мне.

      – Перезаряди, – попросил он.

      Он больше ничего не говорил. И я понял, что Меркуцио испытывает те же ощущения.

      «Мазерати» остановилась возле застекленного здания и заглохла.

      – Приехали, – доложил водитель, показывая на дом. – Тут наш хил.

      Я брезгливо стряхнул остатки стекла справа, выглянул, как мог. Уставился на вывеску, возвещавшую о косметическом салоне.

      – Ты прикалываешься? –