Старая книжная полка. Секреты знакомых книг. Валерий Шубинский

деле вши были в то время у всех: и у короля, и у придворных дам. Но писать об этом было «вульгарно». Конечно, Перро совершенствует стиль. Иногда очень тонко перестраивает сюжет: в народной сказке Золушка трижды (магическое сказочное число!) танцует на балу у принца. А у Перро – всего два раза. Достаточно! Красная шапочка девочки, принявшей волка за бабушку – изобретение Перро. Карета-тыква – тоже.

      А вот жестокие детали Перро не убирает. Наоборот, добавляет кое-где. Некоторые сюжеты современные дети знают вовсе не по Перро. Дровосеки, спасшие от волка Красную Шапочку (то есть не Красную Шапочку ещё, а просто девочку) были как раз в народной сказке. Перро их убрал. В его варианте сказка заканчивается просто-напросто: «Волк бросился на Красную Шапочку и съел её». В адаптированных для детей изданиях дровосеков вернули, но они извлекают бабушку и внучку уже из волчьей утробы.

      «Спящая красавица», илл. Гюстава Дора

      Да и «Спящая красавица» у Перро заканчивается вовсе не счастливым пробуждением от поцелуя принца. С этого места начинается совсем другой сюжет: у принца есть матушка из племени людоедов, которая, движимая своим непобедимым инстинктом, хочет съесть невестку и внуков. (Почему она в своё время не съела мужа и сына, не объясняется). Добрый дворецкий спасает бывшую спящую принцессу, но дальше всё оборачивается не так хорошо:

      «Людоедка узнала голос королевы и её детей и, в ярости от того, что её обманули, страшным голосом, всех приведшим в трепет, приказала, чтобы завтра же утром посреди двора поставили большой чан, наполненный жабами, ужами, гадюками и другими змеями, и бросили в него королеву с её детьми, дворецкого, его жену и его служанку; она велела, чтобы их привели, связав им руки за спиной.

      Они стояли во дворе, и палачи уже готовились бросить их в чан, как вдруг король, которого так скоро не ожидали, въехал верхом во двор; он примчался во весь опор и, весьма удивлённый, спросил, что означает это ужасное зрелище. Никто не смел объяснить ему это, и тут вдруг людоедка, в бешенстве от того, что ей помешали, сама бросилась в чан, вниз головой, и в один миг была сожрана мерзкими тварями, которых она велела туда насажать. Король не мог не огорчиться: ведь это была его мать; но он вскоре утешился со своей прелестной женой и своими детьми».

      «Синяя Борода», илл. Гюстава Доре

      Все эти ужасы, уходящие в незапамятную древность, не пугали галантных читателей конца XVII века. Они привыкли ко многому. Во Франции, например, вплоть до второй половины следующего столетия практиковались чудовищные по изощрённости публичные казни. А сказки хранили воспоминания о временах не столь уж давних, но ещё более кровавых.

      «Красная Шапочка», илл. Гюстава Доре

      Вот «Синяя Борода». Подлинная история гораздо страшнее сказочной. Человек, носивший это прозвище (борода у него была чёрной, с синеватым отливом, а волосы на голове намного светлее) – Жиль де Рец (1404–1440), полководец, друг и соратник Жанны д'Арк, книгочей и алхимик. Жиля де Реца обвинили