О чем шелестит девочка на море. Сергей Лысенко

Поэтому гору Клементьева не бомбить. Карадагского змея не будить. Бить только по яйцам». Услышав это, Орджоникидзе стал работать в три погибели. Новенькие торпеды посыпались под воду и объединились в партизанские отряды. Они стали убивать по-настоящему – за Родину, Феодосию и Коктебель.

      Когда война закончилась, Орджоникидзе продолжил работу. Он готовил торпеды каждый день, их аромат отпугивал возможных врагов. В тех местах был самый чистый горизонт, вода и воздух. Туда не пускали даже отдыхающих, чтобы они не видели секретного завода. Орджоникидзе и его торпеды жили долго и счастливо. Их секрет раскрыли только через полвека.

      ***

      Она хотела летать как птица, однако в то время дул такой сильный ветер, что птицы сидели на своих каменных аэродромах. На днях она договорилась слететь с горы Клементьева на дельтаплане, но утром ей позвонили из Коктебеля и сказали, что погода нелетная.

      – Ничего себе – нелетная! – возмущалась она, щурясь от ветра на террасе. – Какая же погода им нужна?

      Уже который день ей нездоровилось. Она носила термометр под мышкой, вытаскивала, смотрела, недовольно кривилась – и перемеряла. Температура постоянно была высокой. Это никого не устраивало.

      – Какие полеты? – говорили ей. – Лучше выпей чая с лимоном.

      – Выпью, – злилась она. – А потом наконец полетаю.

      Она лечилась, чистила нос и полоскала рот морской водой. Были и таблетки. На ночь она закутывалась в дюжину одеял, но никак не могла пропотеть.

      – Дует вовсю, – говорили ей.

      – Я должна полетать. Это как перезагрузка. Вы не понимаете…

      Её и правда не понимали. Она подходила к поручням и расставляла руки, пуская холодный ветер в душу. Открывала маленький ротик и щебетала.

      – Что это? – На её загорелой коже появились странные пятнышки.

      – Аллергия, – отвечала она, – от каких-то таблеток…

      Температура повышалась.

      – У меня птичья температура, – говорила она, – недолго осталось.

      Погода не менялась.

      – Ветер будет дуть три дня, – говорили местные. – Или шесть. В крайнем случае – девять.

      В конце недели у неё свело пальцы на руках и ногах.

      – Смотрите, – говорила она, – я превращаюсь в птицу! Ещё немного – и мои руки станут крыльями!

      Едва заметные волоски на руках загрубели. Из ранок на теле росло что-то непонятное.

      – Это перья! – радовалась она.

      У неё был жар. Мы дали ей таблетки, чтобы сбить температуру. Напоили чаем и укрыли одеялом…

      Ночью она свалилась с балкона.

      – В следующий раз у меня получится лучше, – чирикала она. – Отстаньте от меня!

      Она прыгала по двору, словно бескрылая птица. Мы легко поймали её.

      Несколько дней она не вылезала из-под одеяла. Она пила все то, что мы давали. Нам показалось, что она идет на поправку.

      …

      – Эй! – кричала она нам с горы, взмахивая новенькими крыльями. – Смотрите