Муравьиный мед. Сергей Малицкий

Если мы эти леса пересаживать не собираемся, выходит, нашими они никогда не будут? Не согласен я с тобой. Пусть у Скира на десять лет силы хватит, чтобы кусок леса от дикарей оборонить, но эти десять лет – руби его, не руби – лес скирским будет. Кстати, зачем его вырубать? Можно ведь и поджечь. Вместе с дикарями!

      – Самим бы тогда не сгореть, – почти неслышно пробормотала жрица.

      – Чужими руками поджигать следует, чужими, – довольно рассмеялся Касс. – Руками Седда Креча. Или Ролла Рейду. Не его ли герб на над воротами Ласса полощется? Никогда не поверю, что великан Ролл променял осеннюю охоту на последнюю дештскую ярмарку!

      – Променял или нет, но созерцание твоего счастливого лица, Касс, радости ему не прибавит, – заметила Тини.

      – А я и не собираюсь его радовать, – отмахнулся старик. – Неприступные стены Ласса слишком холодны для моих костей. Я собираюсь остановиться за речкой, в Скоче. Знаю там один уютный трактирчик, где бесподобно запекают в глине лесного голубя. Ты-то не передумала, Тини? Следуешь за мной до Дешты?

      – У меня есть дела в Скоче, – нахмурилась жрица. – Но если ты готов задержаться ради меня на денек, другой…

      – Чего же не задержаться? – Касс довольно почесал брюхо. – Знаешь ли ты, любезная Тини, сколько трактиров я успею обойти даже за один день? А за два?

      Лес казался мертвым. Зиди остановил лошадей, передал уздцы соскользнувшей в траву Рич, шагнул вперед и, с трудом согнув больную ногу, опустился на колени. Закрыл глаза и сказал нужные слова. Примет ли? Столько лет не был в лесу сын баль. Все деревья помнит по именам, а голоса их забыл. Что же делать? Только звать и прислушиваться.

      Аилле уже поднялся над горами, но теперь их искрящиеся вершины не были видны. Лес, отступивший от дороги, но все еще вздымающий кроны на недоступную высоту, загораживал половину неба. Холодный ветер путался в ветвях, шелестела опавшая листва, но деревья молчали. Выпуская морозный пар, Зиди шептал имена деревьев и кустарников, лесных трав и грибов, призывал духов ручьев и родников, прислушивался к шевелению корней в земле и предзимнему журчанию древесных соков под корой, но ни отзвука не доносилось из леса. И только когда баль рискнул все-таки назвать имя лесной топи, в ушах прозвучал тяжелый вздох.

      – Идем, – обернулся Зиди.

      – Это магия баль? – прищурилась Рич. – Ты разговаривал с лесом?

      – Пытался, – буркнул Зиди. – Но это не магия. Я не колдун, я воин. Я был воином. Не хочет лес разговаривать. Он напуган. Может быть, почти мертв.

      – Кто же убил его?

      Зиди даже остановился. Действительно удивление послышалось в ее голосе, или ему показалось?

      – Разве в нем нет зверей и птиц? Слышишь щебет? Разве эти деревья мертвы? Может быть, они спят?

      Она насмехалась над ним.

      – Есть звери, – кивнул Зиди, стараясь не смотреть на Рич, но не удержался, поймал взгляд. – И птицы