Когда прошлое стучится в дверь. Екатерина Соседина

Поцеловав меня на прощание, он произнёс:

      – Встретимся вечером, хорошо? Во сколько ты заканчиваешь?

      – В шесть, – ответила я, всё ещё не веря в то, что происходило.

      – В полседьмого буду ждать тебя в нашем кафе. Не опаздывай! – и он ушёл.

      Весь день я провела как в бреду. Работа не спорилась, я мало реагировала на разговоры коллег и упрёки начальства. Из моей головы не выходили мысли об абсурдности сложившейся ситуации.

      Столько лет я тешила свою боль, столько лет пыталась забыть. Сотни раз представляла нашу встречу и то, как снова отвергаю его, чтобы больше не дать ему возможности предать меня. А в итоге всего день – и я опять не представляю своей жизни без него. Забыто предательство, забыто то, как легко он отказался от меня. Я ненавидела себя за эту слабость, но глубоко в душе я была счастлива из-за того, что всё так вышло.

      Кое-как досидев до конца дня, я направилась в кафе. Заказав крепкий кофе без сахара, я заняла место за свободным столиком и принялась ждать. Глеб опоздал почти на пятнадцать минут.

      – Прости, – быстро выговорил он и поцеловал меня в щёку, – возникли проблемы с французами.

      Он расположился напротив. Несколько минут мы молчали. Наконец, Глеб заговорил:

      – Как прошёл день?

      – Неплохо, – ответила я и едва заметно улыбнулась, – как твой?

      Он слегка пожал плечами:

      – Не очень хорошо. Эти переговоры сведут меня с ума.

      Я вздохнула и накрыла его руку, лежавшую на столе, своей:

      – Рано или поздно эти переговоры закончатся.

      Его рука дрогнула, и он сжал мою ладонь.

      – И начнутся другие. Это моя работа, я не жалуюсь.

      То, что произошло дальше, было настолько внезапно и стремительно, что я мало что успела понять. В кафе ворвались люди в полицейской форме и, найдя глазами Глеба, кинулись к нашему столу.

      – Стоять! – крикнул один из мужчин, прижав Глеба к столу. – Вы арестованы по подозрению в умышленном убийстве нескольких девушек. Вы имеете право хранить молчание.

      На руки ему нацепили наручники. Я видела, как Глеба уводили из кафе, и не знала, что мне делать.

      – Следуйте за нами, – произнёс один из полицейских, до этого стоявший в стороне. – Нам нужны ваши показания.

      – Мне нечего сказать, – ответила я тихим голосом. – Мы общаемся второй день.

      – Любые показания могут повлиять на следствие, – возразил полицейский. – Пожалуйста, проследуйте за нами.

      Я подчинилась.

      ***

      Передо мной лежали фотографии убитых девушек. При первом взгляде меня замутило, и пришлось резко отвести глаза, чтобы не потерять сознание. Зрелище было отвратительным. Тела были изуродованы, но лица почти не тронуты.

      Я сразу узнала одну из них. Именно её я видела в кафе с Глебом. Но я не могла поверить в то, что он мог убить их всех.

      – Над ними жестоко измывались, прежде чем убить, – произнёс следователь хладнокровно. – И у каждой из этих девушек была связь с подозреваемым. Их