Картина кровью. Владимир Колычев

посмотрел на одного, на другого.

      Сукнов явно пришелся не ко двору, не жаловала его братва, закаленная в схватках за чужую недвижимость. Это сейчас Мизгирь занимался вроде как легальным бизнесом, а раньше бандитствовал, отжимал у людей горбом нажитое добро. На грязные деньги обзавелся ночным клубом в родном Краснохолмске, бросил якорь в тихой гавани, но своих бойцов не распустил. Как ни крути, а ночной клуб охраняют самые настоящие бандиты – матерые, сплоченные, тренированные.

      – Дело Миши маленькое, – ухмыльнулся Челленджер.

      – Салон охранять. И коньяк боссам подавать. Да, Миша? – Макар вперил в Сукнова взгляд.

      Тот внутренне напрягся, но невозмутимость сохранил, во всяком случае внешне.

      – Сказали – принес, – кивнул Сукнов.

      – И девочек выпустил… Дамский угодник! – фыркнул Челленджер.

      Взгляд у Сукнова потух. Макару показалось, что сейчас он опустит голову. Но не опустил. И даже посмотрел Челленджеру в глаза.

      – Я же не знал.

      – Что ты не знал? – спросил Макар.

      – Что они людей клофелином зарядили.

      – Людей?

      – Уважаемых, – совершенно серьезно уточнил Сукнов.

      – Но девушек ты выпустил?

      – Да. Они сказали, что их изнасилуют и убьют.

      – Уважаемые люди?

      Макар задавал вопросы жестко, напористо, но Сукнов держался под его натиском, голос у него не изменился, и взгляд не метался. Они создавали разность потенциалов, Инга чувствовала перепад напряжения и дрожала, как воздух, через который проскакивали электрические искры. И не столько от страха дрожала, сколько от тайного восторга. Ей нравилось чувствовать себя в центре настолько же интересных, насколько и страшных событий. А еще больше нравилось жаться к сильной руке – в поисках защиты и опоры.

      – Даже уважаемые люди могут напиться, – спокойно парировал Сукнов. – И слететь с катушек.

      – Напились. Уважаемые люди так напились… Один в морг, другой в больнице, – зло скривил губы Челленджер.

      – Я же не знал… Думал, просто напились. – Сукнов невесело смотрел на него. Понимал, что ему здесь больше не работать.

      Мизгиревская братва его и без того не больно-то жаловала, а сейчас еще и презирать стала за то, что клофелинщицам помог сбежать. Но разве мог Макар его осуждать? Девчонки числились в штате клуба, их не откуда-то с улицы в сауну завезли. И у Мизгирева с его гостем по пьяному делу запросто могло снести крышу. Девчонки могли применить клофелин как средство самозащиты. Если так, то Сукнов поступил правильно. А почему нет, если ничто ценного из вещей не пропало? Даже айфон на месте.

      – Думал, что напились? – спросил Макар, внимательно глядя на Сукнова.

      – Ну да.

      – Напились и заснули?

      – И заснули.

      – Ты видел, как они спали?

      – Видел. Но уже потом, когда девчонки ушли.

      – А как же ты их отпустил, если думал, что Мизгирев и Шохрат спят? Не видел, но думал.

      – Девчонки сказали, что засыпают. Я им говорю, ну и пусть спят. А если проснутся, спрашивают? Снова насиловать будут?

      – Снова? –