Горькая истина. Леонид Кутуков

роты. Негвардейского вида солдаты старших возрастов, ратники с бородами, мужиковатые. По-видимому, лучших солдат оставили для своего полка.

      Полковник Яковлев[52], заведующий хозяйственной частью, обходит роты, опрашивая, нет ли каких-нибудь претензий или жалоб.

      Затем появляется священник и служит молебен. Роты отправляются на Николаевский вокзал[53], и я назначен сопровождать одну из них. Выступаем.

      Идем по Сампсониевскому проспекту. Казармы нашего полка со всех сторон окружены заводами и рабочими кварталами. На панелях стоят очереди женщин у продовольственных лавок. Я вижу это впервые. Но я думаю, что очереди стоят у рабочих кооперативов, а не у обыкновенных лавок.

      В одном месте Сампсониевский проспект суживается. Очереди стоят с двух сторон. Вдруг женщины начинают кричать, махать корзинками и зажимать проходящие роты.

      – Куда идете, родимые, довольно вас перебили. Когда же этому конец будет.

      Крики усиливаются, толпа бушует. Меня хватают за рукава шинели, что-то мне кричат, не пускают.

      Я отбиваюсь, роты налегают и протискиваются вперед. Проходим. Смотрю на идущего рядом со мной в строю уже не молодого мужика-ратника.

      Он плачет. Разжалобили его бабы.

      Я отлично знаю, что думает «народ»: вот баре затеяли войну-бойню и без толку убивают мужиков. А генералы и министры продаются немцам, – денежки наживают. В Петрограде не хватает хлеба, а каждый день подводы везут мешки с мукой на Финляндский вокзал – это Царица отправляет хлеб немцам. В Царском Селе имеется беспроволочный телеграф и немцам заранее известны планы русского командования.

      И всё в этом роде.

      Подобные настроения создаются не без участия оппозиционных партий, которые по-видимому не очень брезгливы в выборах способов борьбы.

      Мы проходим через весь город, Литейный, Невский. Прохожие останавливаются, смотрят равнодушно.

      На Николаевском вокзале мы сдали наши роты специальным офицерам. Они в шинелях солдатского, матросского сукна, носят морские палаши вместо шашек. Много прапорщиков: специальный выпуск одной из Школ прапорщиков для десантной операции. Я думаю, что если бы мы заняли Константинополь, то война была бы выиграна и окончена.

Начало беспорядков

      В городе неспокойно. Говорят, рабочие бастуют и даже выставляют политические требования. Полиция разгоняет сборища на улицах. Прапорщик Гилевич попал на Знаменской площади[54] в бушующую толпу. Ему пришлось остановить свой автомобиль, так как толпа проколола шины. Занятия в батальоне идут нормально, хотя количество солдат, идущих в караулы значительно увеличено.

      Жду моей очереди тоже быть отправленным в город для защиты порядка, то есть династии.

      Монархист ли я? Конечно, я готов исполнить мой долг перед Царем. Я готов защищать существующий порядок от бунтующей черни и беснующейся в блудословии юдофильской интеллигенции.

      Раз во главе России находится Государь Император Николай Александрович,

52

Петр Михайлович Яковлев (1878–1931) – военачальник. Окончил 3-е Александровское училище. Служил в Лейб-Гвардии Московском полку. В 1917 вышел в отставку. Позднее служил в Красной армии. Преподавал на Петроградских пехотных курсах. Затем работал в Военно-медицинской академии кассиром, шил и чинил обувь для театров, был военруком Финансового – экономического института. Был арестован по обвинению в утаивании утвари полковой церкви и организации контрреволюционного заговора и был расстрелян.

53

В настоящее время – Московский вокзал.

54

Совр. пл. Восстания.