Легкие следы. Светлана Сухомизская

ведь не я развелся, это со мной развелись, а раз так – я должен жить дальше и радоваться каждой минуте, вспомни, ты сама мне это говорила.

      Я готова была закричать: «Но я-то хотела, чтобы ты перестал вспоминать бывшую жену и начал думать обо мне!». Я даже набрала в грудь воздуха и открыла для этого рот. Но не смогла. Выдохнула воздух и тихо, почти беззвучно спросила:

      – А… на ком… ты женишься?

      – Да я тебе рассказывал – Оля, моя сотрудница. Которая мне еще, помнишь, вино на рубашку пролила, когда мы отмечали рождение Лехиного второго парня.

      – А… ну да… конечно.

      Внезапно слова у меня кончились. И силы тоже.

      Я опустилась на ступеньки и прижалась головой к решетке перил – чтобы совсем не упасть.

      – В общем, слушай, ты обязательно приходи, будешь подружкой жениха!

      Радостно смеясь, он говорил мне, куда приезжать, и во сколько начало, и переспрашивал: «Ты записываешь?», а я отвечала: «да, да, да». Я на все отвечала «да».

      В моем внутричерепном радио песня про милого сменилась песней про портрет работы Пабло Пикассо…

      Потом разговор кончился, но я плохо помню – когда и чем. То есть, ничем таким особенным он не кончился. Просто мы попрощались, и он побежал по каким-то своим предсвадебным делам – кажется, получить кольца из гравировальной мастерской. А я…

      Жизнь не то, чтобы оборвалась, но как-то прекратилась. Я сидела на щербатых ступеньках, уткнувшись краем лба в металлические прутья, потерявшие форму из-за многочисленных слоев масляной краски – ни о чем не думая, ни на что не надеясь, ничего не ожидая. Только губы шевелились, вполголоса напевая: «Как же прекрасны были свадебные цветы…»

      Сколько я так просидела – не могу сказать. Внезапно, мобильник у меня в руке затрясся мелкой дрожью и запел пионерским голосом «Если с другом вышел в путь, если с другом вышел в путь – веселей дорога!».

      – Привет, – сказала Лилька каким-то очень уж вкрадчивым голосом. – Что делаешь?

      – Ничего особенного, – ответила я мрачно. – Сижу на лестнице, размышляю о жизни. Песенку пою.

      – Хорошо же ты проводишь свое рабочее время!

      – Да уж, лучше некуда… Меня Димка своим звонком выдернул с организационного собрания, так что, вполне вероятно, меня уже уволили. А если ты мне хочешь сообщить, что он женится, то я уже знаю, он мне сообщил первой.

      – Ну вот же придурок! – прорычала Лилька, отбросив церемонии. – Я чувствую себя виноватой! Ведь это я тебя с этой дубиной познакомила, да еще напела, какой он замечательный, тонкий, ранимый и одинокий!

      – Да брось ты, ради бога… – вяло промямлила я.

      – Нет, я этого так не оставлю! Обещаю, найду тебе другого, в сто раз лучше!

      – Нет! – я даже вскочила со ступенек. – Только не это! Не надо мне никого!

      – Ну, хорошо, тогда я сегодня к тебе приеду с ночевкой, чтобы ты не торчала дома одна, в слезах. Ты во сколько заканчиваешь?

      – Во-первых, я не знаю. А во-вторых, не надо ко мне приезжать. Боюсь, я буду не самым приятным собеседником… И не самой радушной хозяйкой.

      – Ой,