Последнее пристанище. Екатерина Соседина

в порядке? – никакой реакции. Я потрясла её за плечи, с беспокойством заглядывая в глаза, пытаясь обнаружить хоть какую-нибудь эмоцию, – Моник, что случилось?

      Девушка подняла на меня глаза и зашевелила губами. Однако, ни звука не вырвалось из её рта. Вдруг Моник встала и стремительным шагом вышла из класса.

      Я пересекла комнату и опустилась на своё место.

      – Не понимаю, что с ней, – тихо пробурчала я под нос, скорее для себя, чем для Эла, но тот всё-таки отреагировал:

      – Кажется, вчерашняя экскурсия плохо на неё подействовала. Впрочем, в последнее время она и так была сама не своя.

      Пронзительный крик, раздавшийся со стороны улицы, заставил нас соскочить со своих мест и кинуться к окну.

      Нашим глазам предстала душераздирающая картина: один из патрульных склонился над телом девушки, в руках которой находилось оружие, кажется, пистолет. Асфальт вокруг быстро окрашивался в багровый цвет. Мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы осознать, кому именно принадлежало лежавшее на асфальте неподвижное тело. Тихо вскрикнув, я бросилась на улицу.

      Мои худшие опасения оправдались, стоило мне увидеть раскинувшиеся по дороге длинные тёмные волосы, ставшие липкими от крови. Громкий шум серены возвестил о прибытии машины «Скорой помощи».

      Всё происходило быстро и словно во сне. Врачи выбежали из машины, организованно перенесли Моник с асфальта на носилки и также оперативно погрузили её тело в заднюю часть автомобиля. Кажется, девушка ещё дышала. Подъехала машина полиции, в которой сразу же разместились патрульный, ставший первым свидетелем трагедии, а также директор, который вышел на улицу, желая определить источник шума и разобраться с ситуацией, и пара учителей. Я рвалась с ними, мне было необходимо проследить, чтобы Моник довезли до госпиталя, чтобы её действительно спасли. Но сильные руки одного из подоспевших на место трагедии солдата оттащили меня от машины. Прошло около десяти минут, и улица быстро приняла тот же вид, что был у неё до случившегося. Только багровые подтёки крови, медленно въедавшиеся в асфальт, остались единственным свидетельством того, что произошедшее не было внезапно привидевшимся кошмаром.

      Словно в бреду, шаг за шагом, я медленно вернулась в школу и заняла своё место. В класс вошёл кто-то из учителей и сообщил, что в связи с ужасающей трагедией, случившейся только несколько минут назад, занятия отменили, и мы можем отправляться по домам.

      На выходе из школы меня нагнал Элмер и осторожно, будто я хрустальная, взял за руку.

      – Я провожу тебя, – его голос ворвался в мои мысли, словно сквозь пелену. Похоже, я слишком замкнулась в себе, а голос Элмера вернул меня к реальности.

      Не знаю, сколько мы прошли, прежде чем я остановилась и повернулась к непрошеному проводнику.

      – Её не спасут, Эл, – произнесла я обречённо.