Они делали плохие вещи. Лорен А. Форри

внимание! Это Мэв! Она будет жить здесь!

      Несколько рук поднялись в знак приветствия. Кто-то уже вырубился на потрепанном пастельно-розовом диване. Пустые банки из-под пива были сложены перед замурованным газовым камином.

      – Ты нас здесь бросишь?

      Мать с вещами вошла в холл.

      – Мама, подожди.

      – Я хочу писать!

      – Твоему брату нужно в туалет. Где… Ох. Здравствуйте.

      Те же руки снова поднялись, приветствуя мать Мэв.

      – Здравствуйте! Меня зовут Элли!

      – Мне. Нужно. Пописать. Пописать!

      Макс топнул ногой.

      – Привет, малыш. – Элли улыбнулась. – Работающий туалет наверху.

      Макс убежал. Мать Мэв старалась не смотреть на компанию нетрезвых студентов.

      – Мэв, я начну заносить наверх твои вещи.

      – На верхнем этаже, напротив моей, есть свободная комната, – сообщила Элли.

      – Спасибо. – Мэв поспешила за матерью.

      – На вид вроде бы милая девушка.

      – Это же просто вечеринка, мам.

      – Я ничего не сказала.

      – Я вижу по твоим глазам.

      Они поднялись по лестнице.

      – Завтра первым делом пойдешь и заберешь ключи у агента.

      – Да, мама.

      – Нужно уметь входить и выходить из дома, где живешь.

      – Я знаю, мама.

      – Зачем они так громко заводят музыку? Когда я была в…

      Макс бросился к ним и чуть не сбил Мэв с ног.

      – Осторожно!

      – Девушка у туалета зашипела на меня, – пожаловался он.

      – Ты, наверное, это заслужил.

      – Помягче, Мэв, он все-таки твой брат. Ну и где эта комната?

      Комната под номером четыре, расположенная на третьем этаже, была огромной. Мэв не могла поверить своему счастью. В два раза больше ее комнаты дома, окна выходят на улицу. Внизу стояла их машина. Багажник и пассажирская дверь остались открытыми. Мать прищелкнула языком.

      – Надеюсь, ничего не украдут.

      – Кто может что-то украсть? Там никого нет.

      – В темноте кто угодно может. Давай перенесем остальные вещи.

      Вещи выгрузили за десять минут, но ее семейству понадобилось не меньше четверти часа, чтобы уехать. Мать никак не могла прекратить раскладывать вещи и переставлять то небольшое количество мебели, которое имелось в комнате. При этом она все время жаловалась на шум. Хотя Мэв уверяла ее, что все в порядке, мать не хотела уезжать до тех пор, пока дочь не пообещала приехать домой в следующие выходные.

      Когда мать с братом ушли, Мэв осталась в своей комнате, прислушиваясь к музыке, доносившейся снизу. Комната была удобной, уединенной и полностью принадлежала ей. Все говорило о том, что можно расслабиться, что теперь она свободна и независима и впереди ее ждет яркий год. Однако Мэв сосредоточилась на другом. Она решила переодеться, прежде чем спуститься вниз, но никак не могла найти подходящий наряд. Одно платье было слишком официальным. Другое – слишком повседневным. Третье она не надевала уже три года. Зачем она его вообще взяла? В конце концов решила остаться в джинсах и надеть топ, от которого не пахло бы «Макдоналдсом». Подумала, что надо бы освежить