Серый волк и Красная Шапочка без шапочки. Светлана Дотц

оворил, да я прозевал. Может быть. Но очень в этом сомневаюсь.

      Забыл представиться: Волк, зовут меня так. Когда не зовут, всё равно – волк. Сейчас уже старый стал, опытный, на глаза не лезу. А раньше-то при встрече люди сразу кричали: «Волк! Волк!» Ну, я и бежал к ним (зовут ведь) – они в противоположную сторону. Никогда людей понять не мог!

      Теперь, когда грибники и ягодники в лес приходят, я незаметно в сторонку, в сторонку, да подальше в чащу. Только бы не столкнуться нос к носу. Во-первых, крику будет! Во-вторых, все врассыпную! Понесутся сломя голову неведомо куда (им неведомо, конечно). А в-третьих, через некоторое время целая толпа народа в лес нагрянет с собаками и ружьями, чтобы разбежавшихся недоразумений искать, которых «волки застращали и может даже съели». Конечно, больше ведь некому.

      Или вот взять сказочников. Вруны они, вруны самые настоящие. Сожрал бы всех и не поперхнулся. Особенно этого, Шарля, с пером который. Честное слово, и его бы сожрал, и перо тоже. Ведь надо же было так мою встречу с ребёнком переврать.

      У меня тогда даже мысль не возникла девчонку съесть. А если и возникла, то сразу же пропала потому, что есть там было нечего – маленькая да худая.

      И не было у неё никакой шапочки: ни красной, ни белой, ни даже зелёной. Лента в волосах телепалась, это да. И пирожки были. С мясом! Я, собственно, на их запах и вышел потому, что нечего по лесу с таким запахом разгуливать. Целая корзина пирожков! Вот и не выдержал, ничего с собой сделать не смог. Загипнотизировал меня запах.

      Несколько минут из-за дерева наблюдал, оценивал обстановку: с кем идёт, откуда, в каком направлении, в каком настроении. Всё надо учитывать в таких случаях. Чтобы не получилось, как с козлятами: за одним увязался, а их семеро оказалось. Еле ноги унёс. Но сказочникам разве докажешь, врунам этим.

      Между прочим, я не один пирожки унюхал. Лиса рыжехвостая появилась откуда ни возьмись, медведь приковылял с языком фиолетовым (не иначе ежевику поглощал), и эта «древолазка», рысь то есть, среди веток замелькала, глазами стрелять начала. Все пришли, но припомнили только меня!

      Девчонка на нас уставилась и глаза округлила. Видно было, что испугалась, но не окончательно. Я, говорит, иду к бабушке и несу ей пирожки. Куда она шла, нам было совершенно всё равно, а про пирожки мы и сами поняли. Лиса, медведь и рысь дружно головы ко мне повернули, мол, что дальше делать? Действуй, мол. Я, чтобы девчонке помочь, классически голову вверх задрал и как завыл. Это помогло. Она корзину выронила, повернулась и сбежала. Очень быстро за деревьями исчезла, что и требовалось. Зачем нам лишние неприятности с несовершеннолетними?