Ходячие мертвецы. Дорога в Вудбери. Джей Бонансинга

Лилли…

      – Теперь это так называется?

      – Я просто хочу сказать…

      – Я поговорю с ними.

      Лилли попыталась подняться на ноги, но от боли снова повалилась на койку.

      – Эй, подруга, не так резко. Не торопись. – Боб наклонился и мягко поддержал ее. – Я дал тебе столько кодеина, что хватило бы, чтобы успокоить лошадь.

      – Черт, Боб, они не могут линчевать Джоша из-за этого! Я не позволю!

      – Давай просто продвигаться маленькими шажками. Сейчас ты никуда не пойдешь.

      Лилли опустила голову. Из ее здорового глаза выкатилась одинокая слеза.

      – Это был несчастный случай, Боб.

      Боб взглянул на нее:

      – Давай-ка сейчас просто сосредоточимся на лечении, а?

      Лилли подняла голову и посмотрела на него. Ее израненная губа распухла и была в три раза толще обычного, левый глаз налился кровью, а глазница почернела. Она повыше подняла воротник своего поношенного пальто и поежилась от холода. На ней было несколько странных украшений, за которые зацепился взгляд Боба: веревочные браслеты и бусы и крошечные перышки, вплетенные в локоны ее янтарных волос, падавшие на опустошенное лицо. Бобу Стуки было любопытно, как девушки в этом мире еще могли уделять внимание моде. Но в этой черте Лилли Коул отчасти и крылось ее обаяние. От маленькой татуировки в форме геральдической лилии на задней части ее шеи до аккуратных прорех и заплаток на джинсах, Лилли Коул была одной из тех девушек, которым достаточно было десяти долларов и пары часов в комиссионном магазине, чтобы составить себе целый гардероб.

      – Это все из-за меня, Боб, – сказала она хриплым сонным голосом.

      – Чушь собачья! – возразил Боб Стуки, снова глотнув из потускневшей фляжки. Алкоголь, похоже, начал развязывать ему язык, и Боб почувствовал приступ горечи. – Я вот думаю, зная характер Чада, что он давно на это напрашивался.

      – Боб, это не…

      Лилли замолкла, услышав шорох шагов около палатки. На брезент упала тень гиганта. Знакомая фигура на миг замерла, неловко переминаясь с ноги на ногу у застегнутого на молнию входа в палатку Боба. Лилли узнала этот силуэт, но ничего не сказала.

      Огромная рука аккуратно откинула полотняную дверцу, и в проеме показалось широкое, испещренное морщинами коричневое лицо.

      – Они сказали, можно… Дали мне три минуты, – запнувшись, застенчиво произнес своим баритоном Джош Ли Хэмилтон.

      – О чем ты? – Лилли напряглась, посмотрев на своего друга. – Три минуты на что?

      Джош встал на колени перед палаткой и уставился в землю, силясь обуздать свои чувства.

      – Три минуты, чтобы попрощаться.

      – Попрощаться?

      – Ага.

      – Что ты имеешь в виду? Что значит – попрощаться? Что случилось?

      Джош тяжело вздохнул:

      – Было голосование… Они решили, что лучше всего будет, чтобы я собрал свои вещи и убрался из группы.

      – Что?!

      – Думаю, это лучше, чем если бы меня повесили на самом высоком дереве.

      – Но ты ведь не… То есть это была случайность!

      – Ага,