От библейских древностей к христианским. Л. А. Беляев

перекрыты более поздними дворцами и крепостями, и удачные раскопки могут скорректировать эти представления. На прибрежной равнине, например, открыт ряд поселений, спланированных по гипподамовой системе и включавших, помимо правильных жилых блоков, общественные и культовые зоны. Выразительные примеры такой планировки – Тель Нахария, Акко, Шикмон, Тель Мекадим, Ашдод, Тель эль-Хези, Ашкелон и, особенно, Дор.

      В Доре большой жилой район перестроили, в точности следуя ортогональному плану. Его застройка продуманно сочетает небольшие жилые дома одинакового плана с серией больших складов и мастерских (длина до 20 м при сохранившейся высоте стен более 2 м); выявлены целые улицы, обрамленные фасадами жилых домов, магазинов, мастерских с оборудованием для производства тканей и окраской их в пурпур. Новая планировка Дора сочеталась с новой строительной технологией, имеющей персидские корни: был применен характерный для персидской архитектуры метод кладки, так называемая структура «блок и бут» (англ, «pier-and-rubble»), при которой высокие монолитные каменные опоры сочетались с плотно уложенным каменным же заполнением между ними (весьма совершенный вариант «панцирной кладки»). Планировка и постройки сохраняли свою структуру до эллинистического периода включительно (древнейшие полы Дора относят к кон. VI в. до н. э.). В то же время, в планировке Дора, как предшествующей появлению системы Гипподама, можно видеть один из ее прототипов или ранних образцов (Stern 2001, р. 464).

      Здания персидского периода, вне зависимости от частного или общественного характера, поражают единообразием плана, известного как «дом с открытым двором» и повторяющим схему упомянутых выше крепостей, появившихся при ассирийской оккупации. Он доминировал вплоть до персидского периода почти без изменений, следуя традиции, возникшей и сохранявшейся в Месопотамии. Отклонения от него единичны – например, два крыла «резиденции правителя» в Лахише. План этой «резиденции» И. Ахарони трактует как сочетание сирийской традиции с ассирийской: подобные комбинации характерны для провинциальных персидских дворцов. И все же, точных повторений ахеменидских царских дворцов в Палестине пока не найдено (Stern 2001, р. 406).

      Для истории возрождения архитектуры после вавилонского разгрома показательны фортификационные работы персидского периода в городах Побережья, в долине Шфелы (Мегиддо, Тель Мекадим, Яффа, Дор), в Самарии, Иудее (Иерусалим, Мицпа, Лахиш) и Трансиордании. Многие из них – просто реставрация укреплений эпохи Иудейского царства, стены наследуют их план и строительную технику, включая два основных типа – казематный и с чередующимися выступами и нишами – сложившиеся в Финикии и Палестине еще на рубеже II–I тыс. до н. э. (Yadin 1963; Kenyon 1979, ρ. 244; Mazar 1990, p. 404; Мерперт 2000, с. 248). Такая долгая, до персидского периода включительно, преемственность очень четко выражена именно в Доре, где сохранилась даже конструкция двухкамерных ворот, но, наряду с этим, была создана еще одна внешняя линия из стоявших вплотную друг к другу построек с мощными наружными стенами. Кладка продолжала древнюю финикийскую традицию