Чук и Гек. Аркадий Гайдар

ямины.

      Сделали ещё несколько шагов и остановились, широко вытаращив глаза. Только теперь разглядели они, что деревеньки-то никакой и нет. И мельница, и церковь, и домики сделаны были из тонких выкрашенных досок, без стен и без крыш.

      Как будто бы кто-то огромными ножницами вырезал раскрашенные картинки и приклеил их на подставки среди зелёного поля.

      – Вот так деревня! Вот так мельница! – закричал маленький Васька. – А мы-то думали, думали.

      Со смехом вбежали ребята в игрушечную деревеньку. Кругом росла высокая трава, было тихо. Жужжали шмели, и порхали яркие бабочки.

      Ребята бегали вокруг раскрашенных домиков, рассматривая их со всех сторон. Здесь же, неподалёку, были врыты столбы, к которым были прибиты тяжёлые, толстые доски, в некоторых местах разорванные и расщеплённые снарядами. Это были мишени, по которым стреляли артиллеристы. Перед обманчивой деревенькой тянулись в два ряда изломанные окопы, окутанные ржавой колючей проволокой.

      Вскоре ребята наткнулись на какой-то погреб. Дверь в погреб была приоткрыта. С робостью спустились они по каменным ступенькам и очутились в глубоком каменном подвале, куда едва доходил слабый дневной свет.

      В подвале стояла скамья. К стене была приделана полочка, а на полочке торчал небольшой огарок свечи.

      – Зажжём свечку, – предложил Колька. – У меня спички есть. Я с собой захватил, чтобы костёр разжечь.

      Он достал спички, но тут они услыхали доносившийся сверху лошадиный топот.

      – Побежим лучше домой, – тихо предложила Нюрка.

      – Сейчас побежим. Там, наверху, кто-то есть. Как только проедут, так и побежим. А то заругаться могут. Вы, скажут, зачем сюда лазили?

      Топот смолк. Ребята выбрались из погреба и увидели, как скачут, удаляясь, двое кавалеристов.

      – Посмотри на вышку, – показал Васька, – вон на ту… Туда кто-то забрался.

      Посмотрели – верно: на одной из вышек сидел человек, и отсюда он казался маленьким-маленьким, как воробей.

      Хотели уже бежать домой, но тут Васька захныкал и заявил, что он в погребе позабыл осколок.

      Полезли опять. Зажгли свечку. Теперь, при тусклом свете, можно было разглядеть сырые толстые стены из цемента и потолок, настланный из крепких железных балок.

      Вдруг – глухой далёкий гул заставил вздрогнуть ребятишек. Как будто где-то упало на землю огромное тяжёлое бревно.

      – Колька, – шёпотом спросила Нюрка, – что это такое?

      – Не знаю, – также шёпотом ответил он.

      Гул повторился, но теперь грохнуло уже совсем близко. Ребятишки притихли и робко жались друг к другу. Васька раскрыл рот и, крепко сжимая найденный осколок, смотрел на Кольку. Колька хмурился, а по щеке Нюрки покатилась внезапно слеза, и она сказала жалобно, готовая вот-вот заплакать:

      – А мне, Колька, кажется… мне что-то кажется… что сегодня вовсе не среда…

      – И мне тоже, – уныло сказал Васька. И вдруг громко заплакал, а за ним и остальные…

      Долго