Происки любви. Владимир Алеников

на Марину, дабы убедиться, что она по-прежнему преисполнена сочувственного внимания.

      – Понимаешь, Мань, – горячился он, – я как подумал, какого цвета у нас дети будут, то тут у меня полный ступор наступил. Ну, не могу я себе представить, что у меня какие-то шоколадные дети растут, не могу, и всё, понимаешь?!

      – Понимаю, – вздохнула Марина, с материнским беспокойством разглядывая осунувшегося за последнюю неделю Саню. – Сядь, поешь спокойно.

      – А-а!.. – раздосадовано отмахнулся он. – Может, ты скажешь, что это бзик у меня, что это никакой роли не играет, но я ничего с этим сделать не могу! Для меня играет! При том, что я, как ты понимаешь, совсем не расист. Даже наоборот. Но вот на детях я обломался, честно тебе скажу. Поэтому, когда наступил этот критический момент, то есть когда надо было что-то решать, я ей правду сказал, я сказал, что ничего сейчас решать не могу, что слишком всё это быстро, что надо всё это обдумать, и ей тоже, кстати, надо обдумать. Понимаешь, и так всё очень сложно, папаня её на меня волком смотрит, как будто я на его корону зарюсь, мне его корона, честное слово, до жопы, очень мне надо в этом сраном Лесото себя заживо хоронить, чего я там не видел, ты чего улыбаешься, ты чего, мне не веришь?!

      – Да успокойся ты, – рассмеялась Марина, – верю, конечно. Ты, главное, не переживай так, вон как похудел, до чего себя довёл, я тебя не за этим на фестиваль отправляла. Я думала, отвлечёшься, развеешься плюс подзаработаешь немножко.

      – Развеялся, спасибо. Теперь вообще не знаю, чего делать.

      – А ничего делать и не надо. Всё скоро станет на свои места. Причём намного быстрей чем ты думаешь.

      – Чего это ты так уверена? – нахмурился Саня.

      – Да так, есть основания. Я кое-что в этом понимаю.

      – В чём?

      – В тебе! – снова заулыбалась она. – Сядь, поешь наконец, хватит метаться.

      Саня послушно опустился на табуретку.

      – Она ведь небось ждёт, что я сейчас вдогонку брошусь письма писать, трезвонить начну, ну, и тому подобное. Она знаешь как ревела, когда улетала?!

      – Ещё бы! – кивнула Марина, пододвигая к Сане тарелку с его любимым салатом оливье. – Тут любая заревела бы на её месте. Такие парни на дороге не валяются. Ещё раз говорю тебе, во-первых, успокойся, а во-вторых, ничего не предпринимай, пусти всё на самотёк, поговорим об этой истории через пару недель, хорошо? Возьми хлеб.

      Саня с тяжёлым вздохом понуро ковырнул вилкой салат и тут же замер с открытым ртом. Длинными очередями зажужжал дверной звонок.

      – Ты что, ждёшь кого-то? – огорчённо насторожился Саня, рассчитывавший ещё по крайней мере часа полтора-два выслушивать Маринины утешения в ответ на свои горестные излияния.

      – Это хороший гость, не волнуйся, – усмехнулась Марина, прекрасно распознававшая любые нюансы в Санином голосе. – Это моя подружка, Леди-Скульптор.

      – Кто-кто? – Удивился Саня.

      – Леди-Скульптор. Я её так называю.

      – Это почему?

      – Не знаю. Так уж повелось. Так она мне видится. На самом деле её Лена зовут. Но она действительно скульптор, не сомневайся.

      Марина вышла в прихожую, откуда вскоре раздались