Перо бумажной птицы. Елена Михалкова

сказал наконец отец. – Как ни зайду, там что-то лопается и взрывается.

      Мать подхватила:

      – Любит ходить по сетевым магазинам! Ничего не покупает, просто смотрит, платья складывает в корзину, потом обнуляет заказ. Что еще… Ну, просто лежит, листает женские романы.

      «Потрясающий портрет», – сказал про себя Макар.

      Однако этот образ расходился у него с фотографией. Он вспомнил умное сосредоточенное лицо. Даша Белоусова не выглядела человеком, который часами забивает и опустошает виртуальную корзину.

      Впрочем, депрессия… На болезнь можно многое списать.

      – Она любит собак, – неожиданно пробасил юноша.

      Мать с отцом удивленно уставились на него, словно забыли, что их сын умеет разговаривать.

      – Каких собак?

      – Да любых. Как ни выйдешь с Дашкой на улицу, постоянно к ней всякие шавки сбегаются, она их подкармливает… И деньги на волонтерский приют перечисляла. Из своих карманных.

      – А куда вы с ней выходили, например? – дружелюбно спросил Илюшин.

      Парень очень закрыт, надо расположить его к себе. Что-что, а это Макар умел профессионально.

      – Ну-у, там, знаете…

      Илюшин терпеливо ждал.

      – Просто прогуляться, – выдавил наконец Максим. – Пройтись до парка. А! Или в магазин – сумки донести.

      «Брат с сестрой вместе гуляют, он помогает ей с тяжелыми покупками, но не выглядит испуганным ее исчезновением. Родители в панике, а он смущен, но относительно спокоен или очень тщательно скрывает тревогу. Здесь что-то не так».

      Макар собирался попросить Максима поговорить с ним наедине, но в кухню заглянул Сергей и сделал знак: есть новости.

      – Звонил мой приятель из компании сотовой связи. Дал местонахождение телефона, – шепнул он, когда Илюшин вышел к нему. – Поехали разбираться.

      Когда открылись двери лифта, Бабкин сказал: «Погодь, я ща», подошел к мусоропроводу, выдернул коробку из-под пиццы и раскрыл перед отчаявшейся кошкой. Воробьиная Шейка кинулась подъедать потеки подтаявшего сыра и кусочки ветчины, урча на весь этаж.

      Ни полиция, ни волонтеры не могут быстро получить информацию о том, где находится сотовый телефон пропавшего человека. Сергей по опыту знал, что, когда дело касается «обычных», повседневных исчезновений, на это могут тратиться недели там, где важен каждый час… Борьба за точность данных геолокации мобильных устройств ведется давно, но в малонаселенных местах ничего не меняется: погрешность с определением точки нахождения устройства может составлять несколько километров.

      По счастью, они работали в Москве. И Сергей не был связан никакими ограничениями. Во всех крупных компаниях сотовой связи у них с Илюшиным имелись прикормленные сотрудники, по большей части его бывшие коллеги, которые за мзду выдавали постороннему, в общем-то, человеку все данные о перемещении сотового телефона.

      Бабкину это не нравилось, но изменить он ничего не мог. Глупо ставить свою принципиальность против человеческой жизни.

      Тонкий серебристый смартфон