Испорченные сказания. Том 4. Шаг за рубеж. Ксен Крас

для призыва духов, которые укажут путь птицам, но потом поняла, что это лишь болтовня, и перестала слушать. Он спросил, куда мне нужно отправить письмо, я назвала Вилстронгов и этот… – Женщина отодвинула рукав, обнажив подсказки, написанные на руке. Они стирались об одежду, но некоторые оставшиеся буквы помогали ей сориентироваться. – Певенайн… фелл. И в Цитадель. И попросила отправить еще птицу в первый дом из камней, утром. Чтобы наверняка. Я написала все так, как ты сказал. Он, из Жестоких людей… птичник, да, потребовал с меня четыре серебряные монеты за отправку, пять медных монет за утреннюю отправку и две золотые за свою работу. Но это пустая трата, если никто не поймет, что значат эти «дубы».

      – Да тебя же обманули! Это слишком дорого даже для лордов, а уж для простого народа… И твои спутники не могли заступиться за тебя и сказать, что это грабеж?

      Мужчины, стоящие за спиной Мэнди, буркнули что-то грубое, их язык Райан не понимал, но по звучанию смог догадаться, что только что услышал явно не комплимент в свой адрес. Еще перед вылазкой в город лорд настоял на том, чтобы чужеземцы сняли со своей одежды все глупые украшения, после чего спутники Амадинллин начали походить на привычных жителей Ферстленда и не должны были ни у кого вызвать особого удивления. Двое из них успели загореть куда больше, чем обычно это делали воины, неизменно носящие хотя бы плотную кожу, зато они вполне могли сойти за южан-землепашцев, вынужденно проводящих много времени под палящим солнцем. Разве что отличающееся оружие выдавало в них чужаков, впрочем, птичник мог решить, что оно сделано самостоятельно из имеющихся под рукой материалов.

      Необычной внешности Амадинллин хватало с избытком, чтобы привлечь чрезмерное внимание. Именно женщина и вызывала подозрения, она отличалась от любого жителя Ферстленда поведением и говором. Хотелось верить, что легенда о торговцах с Новых Земель не вызовет слишком много вопросов. Для подкрепления рассказа женщина взяла с собой двоих дикарей, которые должны были ждать у ворот, пока она отправляет послание.

      Возможно, стоило отправить Огрора. Рыцарь вызывал доверие у Мэнди и при этом походил на привычных Райану сиров, предпочитал металлическое оружие деревянному и прочные доспехи толстым шкурам. Однако сам лорд Форест куда больше верил дикарке.

      Мужчины переглянулись, скорчили недовольные рожи для лорда-правителя и снова повторили свои некрасивые слова. Мэнди не знала азов торговли в Ферстленде, но при этом не спешила прислушиваться к словам тех, кто пошел с ней.

      Не менее удручающе выглядело ее войско в землях Бладсвордов в качестве боевой единицы. Они сумели отбить лорда у врагов, но вовсе не из-за мастерства – защитники Башни оторопели и не ожидали встретиться с еще одной группой.

      – У вас тот, кто настолько важен, станет обманывать тех, кто не враг? – удивилась женщина.

      – Положение здесь ни при чем. У нас… Многие будут пытаться обмануть тех, кто ничего не понимает, да и тех, кто понимает, но хуже, чем они, – тоже. Всех, в общем.

      – В