Эмиграция, тень у огня. Дина Рубина

кадиш, то-се – словом, не обидят, вы останетесь довольны. Если же вы так привязаны к своей супруге(гу), что желаете и после смерти лежать с нею рядом, вам следует заблаговременно придушить ее, не позднее чем за 30 дней до своих похорон».

      Тут над барьером кабинки справа появилась голова, как мне показалось, пятнадцатилетнего мальчика. Круглые черные глаза с оценивающим любопытством оглядели меня.

      – Здрасьте, – сказали мне. – Вы к нам редактором пробуетесь?

      Я молча махнула рукой.

      – А, понятно, похороны редактировать дал?

      – Кать… Ты поосторожней, – послышалось слева. – Он появится сейчас.

      – Да у них сейчас дневная молитва, – отмахнулась та, что оказалась Катькой. Имя ей очень шло.

      – Он всем про похороны дает? – спросила я.

      – Ага, – отозвалась она.

      – А зачем? – спросила я. – Ведь с этим текстом ничего невозможно сделать.

      – Да он его сам придумал, – объяснила Катька охотно и просто. – Развлекается…

      Тотчас рядом с Катькиной головой возникла другая – коротко стриженная курчавая голова борца с удивительно хладнокровным выражением глаз. Обычно такое выражение глаз бывает у людей с хорошо развитым чувством юмора. Я догадалась, что это вторая сотрудница, Рита.

      – Хотите совет? – спросила она. – Вы умеете лицемерить?

      – Конечно! – воскликнула я.

      – Так вот… – Она говорила медленно, словно вдумываясь в какое-то дополнительное значение слов. – Сейчас Христианский выведет вас гулять…

      – В каком смысле?

      – По улицам, – невозмутимо уточнила она. – И станет рассказывать про свой роман…

      – С женщиной? – спросила я.

      – Он будет рассказывать о своем романе «Топчан», – пояснила Рита. – Так вот… Хвалите.

      – Помилуйте, как же я могу хвалить, если не читала?

      – Ну, бросьте, – Рита поморщилась, словно я брякнула несусветную глупость. – А еще хвастаетесь, что умеете лицемерить. Скажите, что замысел гениален, что сюжетные повороты неслыханно новые; и главное – просите, просто умоляйте дать почитать! Хватайте за рукава и ползайте на коленях.

      Хлопнула дверь, и над барьерами кабинок поплыла черная кипа Христианского. Он оживленно посвистывал. Тут же Катьку и Риту сдуло по кабинкам, вразнобой деятельно защелкали клавиши.

      – Ну, как ваши дела? – спросил Яша приветливо, заглядывая ко мне. – Знаете что, бросьте вы это. Не за то боролись. Здесь такая духота, а на улице благодать, теплынь. Не хотите ли пройтись минут десять? Заодно и поговорим…

      Я надела куртку, мы вышли и вдоль забора какой-то стройки, мимо ряда цветочных лотков и кондитерских пошли ходить туда и обратно по тротуару. Я шла рядом с неумолкающим Христианским и не переставала удивляться точности предсказанного Ритой сценария. Правда, начал Яша почему-то не с художественной прозы своей, а с журнала, который он сам писал и сам же издавал, назывался журнал «Дерзновение».

      Вообще, сразу по приезде