Хрен с Горы. Изяслав Кацман

человека или что-то типа того, так что такие вещи здесь проходят по части злокозненной магии.

      Свита у таки немалая: полсотни здоровых мужиков, вооружённых большей частью типичным туземным оружием – дубинками из твёрдого дерева и короткими копьями. Сам таки и несколько человек щеголяли с заморскими топориками и кинжалами. Часть воинов-регоев за последнее время успела обзавестись, благодаря мне, медными ножами, топорами и наконечниками копий.

      Пока я проводил большую часть времени в медеплавильной мастерской, раз в два-три месяца отлучаясь в Сонав или Бон-Хо, то вполне обходился в качестве помощников подростками посмышлёнее да Длинным с двумя дружками, которые каким-то непостижимым образом превратились в мою личную свиту. Несмотря на неоднозначное отношение к записному деревенскому баклану, умудрившемуся под влиянием сотворённого с ним колдовства проникнуться ко мне неподдельным уважением пополам со страхом, иметь под рукой собственных отморозков оказывалось во многом полезным: и в неизбежно случающихся трениях среди окружения Главного Босса чувствуешь себя увереннее, зная, что за спиной стоят преданные лично тебе крепкие молодые люди, и при возникающих заминках в работе есть кому угрожающе выпятить челюсть и многозначительно покрутить боевой топор в ловких руках. Так что Длинный и его подручные вполне оправдывали свою долю в пищевом довольстве, которое Ратикуитаки отпускал на медеплавильню. Тем более первое время им исправно подкидывали продуктов родственники из Бон-Хо, а потом эта троица получила свой кусок на деревенских полях, где теперь в основном трудились их местные подруги, поскольку сами мои персональные регои предпочитали торчать возле своего босса, то есть меня.

      Но когда началась движуха со строительством каналов и прудов, наш таки решил выделить мне в помощь несколько своих бойцов. Быстро выяснилось, что толку от них было чуть больше, чем молока от самца одного домашнего животного. Но на этапе разъяснения жителям сунийских деревень идеи гидротехнической системы и благ, которые от неё последуют, мордовороты-регои оказались очень кстати – воистину, доброе слово в сочетании с боевыми дубинками и топорами куда более действенно, чем просто одно доброе слово.

      Но с началом собственно строительства оказалось, что согнанные на принудиловку сунийцы от вида важно и горделиво расхаживающих регоев работать лучше не стали, отрядами землекопов руководили свои начальники, а разрабатывать трассу будущего канала мне помогали бонхойцы из числа тех, кто участвовал в проводке местного водовода.

      Так что на второй день стройки я вежливо поблагодарил шефа за высокую честь, которую он мне оказал, выделив под моё начало полдюжины своих регоев, но сказал, что мне будет достаточно трёх, а не полдюжины. Этих при себе пришлось оставить не только для солидности (как-никак я не последнее лицо в Бонхо, а особа, приближённая к Ратикуитаки), но и в качестве посыльных. Ну и для вящего спокойствия правителя: вождь наш – человек