Злая шутка. Алла Холод

В саду было упоительно, меню оказалось так тщательно продумано, что все были сыты, но никто не объелся, дорогие напитки имели благородное воздействие, гости сделались веселы, но ни один не напился до неприличного состояния. Музыканты играли просто здорово. К наступлению сумерек из сада практически выветрились запахи еды, стало свежо, и хотелось, чтобы удивительный вечер длился до бесконечности.

      Я очень живо представила себе идиллическую картину праздника и на минуту даже пожалела, что не смогла на нем присутствовать. В конце концов, бабку и деда можно было просто не замечать, как они не замечали меня всю жизнь.

      – Хотела бы я знать, кто успел рассказать тебе все в таких красках и подробностях, – вложив в интонацию максимум скепсиса, заявила я. – И еще больше хотелось бы понять, какая именно катастрофа имела место? Чего ты приперлась чуть свет? Цену себе набиваешь?

      – Мы как раз к ней и подобрались, – пискнула Тайка, и по тому, как она потупила взгляд, я поняла, что я рановато пожалела о своем отсутствии.

      – В общем, я не знаю, как тебе все это сказать, – продолжила она, – но, по всей видимости, Стасик готовил отцу какой-то музыкальный сюрприз. Может, поздравительную песенку или что-то такое, теперь уже не узнаешь.

      – Почему не узнаешь? – строго спросила я. – Узнать нельзя у покойника, а разве кто-то умер?

      – Не перебивай, – окрысилась Тая, – а то ничего не узнаешь. В общем, заиграла какая-то латинская музыка, кто-то стал спрашивать, куда подевался Стас. Да не кто-то… Его приятель, с которым он работает, он его искал.

      В саду было установлено несколько небольших софитов, они освещали площадку, на которой расположились музыканты, периодически их поворачивали на лужайку, где танцевали гости, или в сторону стола, когда кто-то просил слова, чтобы произнести важный тост. Стасика пару раз окликнули, он не отозвался, и тогда кто-то – неизвестно, кто именно, в темноте этого не было видно – направил луч на веранду. И Стасик мгновенно нашелся.

      Картина, представшая глазам публики, была до того абсурдной, что в реальность происходящего невозможно было поверить. По саду короткой волной прокатился гул голосов, но дальше воцарилось гробовое молчание. Стасик на веранде был не один – с Ингой. Без пяти минут пасынок одной рукой держал будущую мачеху за волосы, другая терялась где-то в складках ее нарядного платья. Характер движений не оставлял никаких сомнений в том, чем именно занимается парочка, которая секунду назад находилась в полной уверенности, что ее никто не видит, потому что темно, и не слышит, потому что играет музыка. Та часть веранды, где предавались половому удовольствию подлые прелюбодеи, утопала в тени, и свидетелей у тайного совокупления не было бы, если бы не луч света, направленный прямо на то место, где желание застало любовников. Ничего более нелепого нельзя было и придумать. И объяснения сцене, представшей глазам гостей, тоже не было. Разве что молодые люди стремились получить