Хранить вечно. Дело № 2. Борис Батыршин

эффектом я не собирался – надо полагать, мы здесь не в последний раз, и добрым отношением с такой важной персоной, как вахтёрша, лучше лишний раз не злоупотреблять. Тем более, что оконную раму в торце коридора второго этажа я ещё час назад подцепил лезвием финки и убедился, что открывается оно свободно, а из окна ничего не стоит дотянуться до железной пожарной лестницы. На второй этаж Нина поднимается редко, нечего ей там делать – вот этим путём я и вернусь…

      В общежитии харьковского авиазавода мы ночевали всякий раз после занятий в аэроклубе и вполне успели там освоиться. Обычно нас привозили в аэроклуб часа в два пополудни; в кузов коммунарского грузовичка кроме спецкурсантов набивалось ещё много народу – сотрудники коммуны и вольнонаёмные заводские, кому требовалось по своим делам в город. С утра «АМО» забирал нас прямо от дверей общаги, и тем, кто задерживался, приходилось добираться назад самим, а это без малого двадцать вёрст. Так что опаздывать в любом случае не стоило – в противном случае рискуешь попасть в родную коммуну в лучшем случае, к обеду.

      Но сейчас подобные соображения мало меня занимали. Я снял со спинки стула выглаженный выходной костюм (утюг пришлось выклянчивать у вахтёрши Нины, а потом греть в кухоньке, на чугунной угольной плите) и стал переодеваться. Натянул старательно вычищенные туфли, прикинул походя, что неплохо было бы договориться с кем-нибудь из постоянных обитателей общежития о том, чтобы держать «сменный гардероб» у них и не таскать каждый раз в Харьков и обратно в вещмешке, вызывая вполне законное недоумение спутников. А приличный, выходной костюм мне необходим – светить лишний раз коммунарскую парадку там, куда я собирался сегодня вечером, пожалуй, не стоило. Ничего криминального, разумеется, но раз, другой – так ведь можно и примелькаться. А оно мне, спрашивается, надо?

      Ну вот, кажется и всё? Зеркала в двухместной, узкой, словно школьный пенал, комнатёнке, куда заселили нас с Марком, разумеется, не было, так что я просто покрутился на месте, пытаясь обозреть себя с кормы. Марк наблюдал за мной с иронической ухмылкой. Я улучил момент, когда он отвернётся, засунул за брючный ремень «браунинг» и вышел в коридор, плотно притворив за собой дверь.

      Дело было в костюме, конечно – в дорогом, заграничном костюме и такой же дорогой обуви. Во время второй нашей поездки в Харьков мы с Марком пошли после занятий в аэроклубе бродить по центральным улицам города – и я тогда заприметил очень приличный магазин, торгующий готовым платьем. Кроме популярных здесь полувоенных френчей, однобортных курток и двубортных жилетов, я обнаружил на витрине и главное нововведение моды второй половины двадцатых годов – мужской костюм-тройку "а-ля Принц Уэльский". Английская тонкая шерсть в мелкую полоску, безупречный крой, узкие, прямые брюки чуть ниже щиколотки… э-э-э, да что там говорить! Цена по местным меркам была запредельной, но я без колебаний выложил за обновку остатки купюр, вырученных в своё время за николаевские десятки, прикупив вдобавок галстух (так тут говорят!), пару