Ветер и крылья. Новые мосты. Галина Гончарова

себе лет и поменяла цвет глаз и волос на черный. И все же ей было не по себе. Неуютно.

      Не спасала даже строгая и дорогая одежда. Бархат верхнего платья, дорогой темно-зеленый плащ, подбитый лисьим мехом… сразу видно – не нищета какая пришла, не голь подзаборная. По одежке встречают, вот Мию и встретили.

      Стоило ей войти, как к ней тут же бросился услужливый приказчик:

      – Дана? Я могу быть вам чем-то полезен?

      Дана думала недолго:

      – Прошу вас, ньор…

      – Рителли.

      – Ньор Рителли, прошу вас о помощи. Моему мужу подарили эту трубку, а сын совершенно случайно разбил ее, играя в курительной. Мне сказали, что это работа мастера Гаттини?

      Ньор принял из рук Мии бархатный мешочек, чувствуя себя защитником детей и женщин.

      – Сейчас поглядим, дана… да, это, безусловно, работа мастера. Вы можете оставить трубку, я обговорю вопрос…

      Мия замотала головой:

      – Ньор! Умоляю! Проводите меня к мастеру!

      – Дана, вы поймите, так не принято…

      Ага, не принято! Мия размазывала слезы и сопли, рыдала, что муж убьет ребенка, что он в жизни такого не простит, что надо или починить трубку (вчера) или купить новую, но точь-в-точь такую же…

      Вы, ньор?

      Конечно, продать вы можете! Но вдруг там будут отличия? Я вас прошу…

      Рыдать пришлось больше получаса. Потом появились другие покупатели, и вконец замороченный продавец сдался:

      – Дана, если мастер Гаттини вас выгонит…

      В руку продавца скользнул серебряный дарий. Это очень способствовало размышлениям.

      Мию подхватили под руку и провели в задние комнаты. Где и постучали в одну из дверей.

      – Что?! – донесся недовольный голос.

      – Мастер Гаттини, к вам тут…

      – Вон!

      Мия развернула продавца и подтолкнула в спину:

      – Идите, ньор Рителли. Я тут сама…

      Ньор немного посомневался, но мастер в гневе был ужасен, мог и обругать, и ударить, и даже, самое худшее, уволить. Так зачем нарываться? Пусть все на дану и выльется…

      Мия вошла внутрь и притворила за собой дверь. Заметила на ней засов и задвинула его. А потом без страха поглядела на мастера.

      Ну, так… средненько. И не скажешь, что гений и умница.

      Среднего роста, среднего телосложения, седые волосы, лет пятидесяти на вид. Лицо самое обычное, разве что нос картошкой и глаза яркие, черные, умные. А так на улице пройдешь и не узнаешь. И одет просто. Ни шелка, ни бархата, обычная шерсть, сукно серого цвета, никаких украшений. Разве что серьга в ухе. Та – да, та соответствует. И изумруд в ней немаленький, размером с ноготь большого пальца Мии. А все остальное темненько-скромненько.

      Интересный человек.

      Фабрицио Гаттини смотрел в немом удивлении. Видимо, такие наглые девицы ему ранее не попадались. Мия тоже смотрела на него без особого страха.

      Бояться?

      Сложно бояться того, кого ты можешь убить в любую минуту. Только вот ничего нового ты от трупа не узнаешь. А ей надо. Поэтому для начала попробуем поговорить.

      – Мастер Гаттини?

      – Дана?

      – Очень