Гори, гори ясно. Карина Вран

эта – трупами, – вроде как ответила на мой вопрос Палеолог, но все в той же манере «сам догадайся». – Хан Девлет-Гирей. Из воевод интересен и важен один – Иван. Дмитриевич, как и ты. Иван Дмитриевич Бельский.

      И пауза – я к таким в исполнении Феди Ивановны уже начал привыкать. Эх, мне бы знание и страсть к истории, как у Бартош – глядишь, и понимал бы с полуслова озвученные воспоминания специалиста по древностям.

      – Царь – тоже Иван – тот берегом ушел из города, – не дождавшись от меня реакции, кроме все тех же интереса и внимания, продолжила хозяйка. – Хан же обрушил на город огнище: посад… предместье подожгли по его приказу. И сменилось безветрие шумным огненным штормом. Казалось, поджег хан само небо, и то, обрушившись, пролилось огнем на землю. Помчалась по улицам буря пламенная, срывая крыши, сжигая все на своем пути.

      Пересказ событий взбудоражил. Шторм с ярчайшими молниями, на днях отгремевший над городом, стоял перед глазами. Представилось, как вместо ливня потоками хлещет огонь, как раздувается он в бешеных порывах ветра. Как выжигает во все стороны – и строения, и людей.

      И как стоит в этом пламенном безумии невысокая девушка. Ее руки раскинуты, в темных глазах плещутся отблески огня.

      – Впоследствии Иван Бельский был признан погибшим, – резко сменила настроение повествования Палеолог. – Задохнувшимся в подвале своего дома. Однако же, несколько лет спустя, мой знакомец, заслуживающий доверия, собственными глазами видел Ивана Дмитриевича. Живым, здоровым и необожженным. Слово того свидетеля, как и слово мое – крепко и истинно. То был он, а не кто иной.

      – Как такое возможно? – удивился я. – То есть, если бы обгоревший труп приняли за него, я бы понял. А если он задохнулся…

      Девлет-Гирей, горящая Москва и Иван на царстве – это который Грозный, тут даже я догадался. Первопрестольная вспыхивала неоднократно, но, чтобы так круто – не каждый год. И привязка к личностям.

      Тут, пожалуй, то сыграло свою роль, что урок о набегах Девлет-Гирея пришелся на время болезни нашей исторички. Ее подменила молоденькая студенточка. И вот она урок вела так, что хотелось не только на симпатичную фигурку глазеть, но и слушать, что именно практикантка говорила. Так что в моей памяти отложился в неплохой сохранности урок про набеги эти. Один из них привел к страшному горению, и пленению тысяч мирных жителей, а второй завершился убедительной, разгромной победой над татарами. Побили, посекли – говорилось про наших; побежали, потонули – про неприятеля.

      Что по тем временам было в развитии криминалистики? Полагаю, шиш да маленько, как Мал Тихомирыч выражается. Подкинуть что-то из фамильных украшений, доспехи напялить на схожее ростом и комплекцией тело. Обуглить до неузнаваемости. Готово! Формулировка «задохнулся в подвале» неузнаваемости не предполагала.

      – Меня не спрашивай, «как», – покачала головой Федя Ивановна. – Способы разные есть. Может, мороком, может, подкупом. Ближе первое, так как при встрече той Иван был с колдовкой рядышком. А та как раз хороша