Стеклянный сад. Щит царя Леонида. Наталья Александрова

превратившись в подобие Венеры Милосской, – но тут же вся она рассыпалась, превратившись в груду сверкающих обломков…

      Сад разрушался, рассыпался на ее глазах, и этот распад сопровождался неземной музыкой.

      И Маша с ужасом поняла, что еще немного, еще несколько минут – и ее тоже затронет эта нежная музыка разрушения, музыка распада, она тоже расколется на мириады осколков. Вот она уже увидела, как по полупрозрачной коже побежала сетка тонких трещин… еще несколько секунд – и ее не станет, она, вместе со своими мечтами и надеждами, превратится в груду битого стекла…

      И тут Маша очнулась.

      Она сидела в том же самом кафе, где застал ее короткий и странный обморок. Перед ней стояла почти нетронутая чашка кофе. А за соседним столиком, который прежде был пуст, сидели двое – женщина лет тридцати, довольно привлекательная, можно даже сказать, красивая вульгарной, бьющей в глаза, ненатуральной красотой, и мужчина чуть постарше, с мрачным и недовольным лицом.

      Они разговаривали вполголоса, явно ссорились тихими злыми голосами, женщина, кажется, оправдывалась, мужчина в чем-то ее обвинял, чего-то от нее требовал. С каждым словом накал ссоры нарастал, голоса становились громче, словно кто-то поворачивал ручку невидимого динамика.

      Теперь Маша могла разобрать слова.

      – Как ты можешь! – говорила женщина звенящим, напряженным, фальшивым, но в то же время полным подлинной страсти голосом, в котором уже слышались подступающие слезы. – Неужели ты способен втоптать в грязь мои мечты? Неужели ты способен грязными сапогами растоптать все мои надежды…

      – Усохни! – оборвал ее мужчина. – Прекрати нести эту чушь! Где ты ее набралась? Где наслушалась?

      – Я для тебя ничто! – воскликнула женщина. – Я для тебя пустое место! А я, между прочим, человек, у меня есть порывы, искания… у меня есть внутренний мир…

      Маша будто воочию услышала ненатуральные голоса актеров из очередного бесконечного сериала, которые смотрит вечерами свекровь. Еще громкость включает на максимум, говорит, слышит плохо.

      Ага, если ей что надо, тут же услышит, хоть шепотом разговаривай. И ведь ни за что громкость не убавит, хотя знает прекрасно, что Маше рано на работу вставать. Муж-то ничего не слышит, спит, как слон, никакими пушками его не разбудишь.

      Вспомнив, что завтра вставать в пять утра, Маша еще больше расстроилась.

      – Знаю я твои позывы и искания! – мужчина уже и не старался понизить голос. – Знаю я твои мечты! Мечтаешь найти там богатого папика… мечтаешь найти богатого урода, который будет давать тебе деньги на тряпки и побрякушки…

      – Как ты можешь! – повторила женщина. – Это – мой большой шанс! Мое будущее!

      – Чушь собачья! Туда заманивают таких дур, как ты, готовых на все, чтобы хоть раз мелькнуть на экране…

      – А вот и нет! Я выиграла конкурс, ты понимаешь? Это было очень трудно, но я его выиграла! Вот ты меня считаешь дурой, а я выиграла! Я – одна из сотен! Участвовали очень многие, но выиграла