Закон волка. Андрей Дышев

ты уже не выпутаешься. Ты попытаешься защититься, но только навесишь на себя новые улики.

      – Если я сбегу, Леша, то это будет первой серьезной уликой, – ответил я.

      – Возможно. Но ты сохранишь себе свободу и не вляпаешься в новую историю.

      – Ты говоришь так, будто меня должны арестовать в самое ближайшее время. Но на основании чего? Отпечатков моих на яхте нет. Никто не видел меня на острове…

      Неожиданно я поймал себя на мысли, что оправдываюсь перед Лешей, доказываю ему свою невиновность.

      – Откуда ты сейчас можешь знать, какие еще улики против тебя сфабрикованы? – вкрадчиво спросил Леша. По-моему, грог крепко дал ему по мозгам, и мой рыжебородый анестезиолог стал агрессивным.

      – Что значит – еще?

      – Ладно! – махнул рукой Леша, уходя от ответа. – Отложим разговор до завтра. Умираю, хочу спать.

      – Нет-нет! – Я взял его за локоть. – Договаривай до конца. Какие улики ты имел ввиду?

      – Кирилл, наш разговор теряет всякий смысл.

      – И все-таки! – Я еще крепче сжал его локоть. – Раз сказал "А", то скажи и "Б".

      – Ты все равно меня не послушаешься.

      – Но я приму к сведению твой совет.

      – Ну, хорошо! – кивнул Леша. – Только отпусти мою руку. Мне больно, а наркоза с собой нет.

      – Сначала ты скажи, какие улики имел ввиду.

      – По-моему, ты сильно пьян.

      – Это тебе так кажется.

      – Я имел ввиду лодку.

      Я разжал пальцы, тараща глаза на Лешу.

      – А с чего ты взял, что лодка – это улика? Ведь Моргун, если я тебя правильно понял, объяснил пограничникам, что лодку сорвало с пирса.

      – Объяснить он, конечно, объяснил, но не надо считать пограничников дураками. Когда далеко от берега находят лодку или, скажем, катер без людей – дело серьезное. Они, не афишируя, могли снять отпечатки пальцев с рукояток весел, найти под скамейками какие-нибудь вещественные доказательства… Ты не оставлял в лодке никаких вещей?

      Я отрицательно покачал головой.

      – Но мог случайно обронить пуговицу или расческу?

      – Не мог, Леша! Не мог! – Я снова начал заводиться. – Все при мне. И пуговицы все на месте.

      – Ты плыл в одежде?

      – Да.

      – И в обуви?

      – Кроссовки я спрятал на острове.

      Леша в сердцах ударил ладонью по краю стола.

      – Ты же опытный человек! Директор сыскного агентства! А допускаешь такие грубые ошибки. Это же серьезная улика!

      – По-твоему, я должен был плыть в кроссовках, а не в ластах? – огрызнулся я, хотя понимал, что Леша прав.

      – Балда! – добавил Леша. – Где ты их спрятал?

      – Утопил в холщовом мешке и придавил камнем. Даже собаки не найдут.

      – Ерунда! – скривился Леша. – Чуть разыграется шторм, и твой мешок вместе с камнем выкинет на остров, как окурок.

      – Черт возьми! – взревел я, вскакивая со стула и, путаясь в полах халата, стал ходить по кухне, как несколько минут назад это делал Леша. Нечаянно задел пустой стакан, стоящий