Час волка. Андрей Дышев

же, нет! Этот мужик стоял рядом с той женщиной. Точнее, за ней. И мне показалось, что он толкнул ее под машину.

      – Что? – Я круто повернулся и снова присел рядом с Ингой. – Как ты сказала? Толкнул? А тебе не померещилось, девочка?

      Инга отрицательно покачала головой и машинально убрала волосы за уши.

      – Нет, не показалось, – глядя на меня широко раскрытыми глазами, произнесла она. – Женщина стояла на тротуаре. А он – за ней. Почти вплотную. И вдруг – мгновение! – и она уже прямо передо мной. Потом удар! Руки, ноги – все вперемешку. Потом этот страшный хруст. Я только краем глаза успела заметить короткое движение его рук. Этот мужик словно волейбольный мяч отбивал. Вот так…

      Она растопырила пальцы, поднесла руки к лицу и выкинула их в мою сторону.

      Мы молчали. Только сейчас я ощутил весь ужас создавшегося положения. Толкнули женщину под колеса или нет – это был вопрос второстепенный. Самое страшное было то, что Инга совершила наезд и скрылась с места происшествия.

      – Ты была обязана остаться там, – сказал я, – оказать пострадавшей первую медицинскую помощь, а потом отвезти ее в больницу.

      Закрыв ладонью рот, Инга качала головой.

      – Что теперь мне делать? – едва выдавила она из себя.

      – Не знаю, – ответил я и встал.

      Она вдруг вцепилась в мою штанину и пронзительно закричала:

      – Миленький!! Не бросай меня! Пожалуйста, родненький!! Все, что хочешь для тебя сделаю!! Всю жизнь ноги целовать буду!! Только не бросай меня, помоги, пожалуйста, помоги!!

      Я ходил кругами вокруг дерева и искал в завалах мыслей ответ на вопрос: что делать? И откидывал в сторону нелепые и безумные идеи, словно непригодную одежду из чемодана, и это продолжалось до тех пор, пока чемодан не опустел.

      – Не знаю, – повторил я. – Ехать в милицию и во всем сознаваться.

      – Меня посадят? – прошептала Инга.

      – Скорее всего посадят нас обоих.

      Инга, не сводя с меня глаз, медленно качала головой.

      – Нет. Нет. Все, что угодно, но только не это. Этого не будет, понимаешь? Не-бу-дет! – произнесла она по слогам.

      Я уловил перемену, произошедшую в ней. Глаза Инги заблестели, дыхание участилось. Она вытерла слезы, поправила волосы и встала на ноги.

      – Кирилл, – произнесла она тверже. – Этого не будет. Тюрьма для меня – все равно, что смерть. У меня выбора нет, и я буду бороться за жизнь.

      – Борись! – охотно согласился я и развел руками. – Давай! Начинай! Только я не представляю, как ты это собираешься делать.

      – Ничего не было! Понял? Ничего! Я все придумала. Никого я не сбивала. Все это мне приснилось в кошмарном сне!

      Я двинул кулаком по замшелому стволу бука. Несколько ворон, крича дурными голосами, тяжело взмыли в небо.

      – Тебя никто не видел? – спросил я.

      – Где?

      – Там!

      Инга пожала плечами.

      – Кажется, никто.

      – Машины? Прохожие? Кто мог увидеть?

      – Нет, никого не было.

      Я подошел к "шестерке", опустился на корточки перед капотом.

      – М-да, –