Ультиматум предателя. Андрей Дышев

нечто такое, что ухудшает наше и без того безрадостное положение.

      – Нет, не видел. Но Тимофеич говорил, что он в контейнере и готов к использованию… А ты думаешь…

      – Что еще говорил Тимофеич насчет спасательных средств?

      – Показал, где находятся пробковые жилеты: во всех каютах под диванами.

      – Это всё?

      – А разве нам не достаточно плота?

      – На плоту далеко не уплывешь. Он громоздкий, им трудно управлять, – уклончиво ответил я. – Нам бы с тобой лодочку с мотором. Вроде той, на которых приплыли бандиты. Ты не знаешь, куда они могли их спрятать?

      Игнат пожал плечами.

      – Наверное, утопили. Зачем им лодки, если у них теперь целая яхта?

      – Не скажи! На лодке можно быстро и незаметно смыться в случае опасности.

      – Нет у них лодок! – настаивал Игнат. – Это лишние улики! Они сразу утопили их, как только захватили яхту. Если бы лодки были на борту, ты бы обязательно их увидел.

      – Это верно, – согласился я. – Но без лодки, Игнат, мы не сможем сбежать.

      – Сбежать? – эхом отозвался Игнат, медленными движениями оттирая засохшее пятно на рукаве куртки. Я представил, как ему, наверное, хочется сорвать с себя эту грязную робу, помыться, надеть всё чистое и свежее. – А куда нам бежать? В открытое море?

      – Что-то я тебя не понимаю…

      Он встрепенулся, словно вдруг пробудился ото сна, посмотрел на меня долгим взглядом, в котором мне привиделся укор.

      – Убежать – дело нехитрое, – пробормотал он. – Это заурядный поступок трусливого человека. Убежать, спасти свою шкуру, а там хоть трава не расти… Я почему-то был уверен… Я думал… Я…

      – Да не тяни же! – взмолился я. Длинные паузы между словами раздражали меня. Тем более что его мысль уже была мне понятна.

      – Я был готов драться с ними до победы, обезоружить их, связать, запереть в трюме и вернуться на берег…

      – Как на белом коне, – добавил я, нежно поглаживая кулак. – Мне очень приятно, Игнат, что ты такого высокого мнения о моих способностях. Я, в самом деле, никогда не боялся переоценить свои силы. Но здесь мы в явном проигрыше. Мы не сможем обезоружить четырех бандитов.

      – Ты такой крепкий, сильный! – воскликнул Игнат, глядя на меня едва ли не с презрением. – И идешь на попятную?

      – Отважный ты мой! – сказал я, стараясь несколько охладить его пыл. – Я же не танк. И достаточно будет одной-единственной пули, чтобы выпустить из меня всю мою силу.

      – Ты даже не хочешь попробовать? Ты загодя поднимаешь руки?

      – Что значит попробовать? – Я начал сердиться. – Это же не игра, которую можно будет начать сызнова! У нас неравные силы! Мы не сможем тягаться с ними! У них пистолеты и автоматы, а у нас что? Четыре кулака, два из которых дрожат, как у лихорадящей мартышки!

      – А чем тебе мои кулаки не нравятся? – с обидой произнес Игнат, и взглянул на меня упрямо и отчаянно.

      – Ты на себя в зеркало посмотри! – с грустью сказал я и махнул рукой. – Тоже мне боец. Ты ж едва на ногах стоишь, а в драку рвешься.

      – Я