Принцип аллигатора. Андрей Дышев

что нельзя принимать решения сгоряча! В отличие от Лешки у меня голова намного более холодная. И все же при определенных обстоятельствах я могу наломать дров. Хоть бы я ошибся! Хоть бы ошибся!

      Потирая локоть, женщина отошла от меня, присела на край стола, вынула из кармана пачку сигарет и закурила.

      – Извините меня, – произнес я, понимая, что в глазах эксперта веду себя странно.

      – Что это вы так всполошились? – спросила она, и в ее голосе уже не было ни испуга, ни агрессивности.

      Я не ответил, открыл дверь "нивы" и посмотрел на деформированный салон. Панель осыпана битыми стеклами, соседнее с водительским кресло помято, словно пластилиновое, резиновый уплотнитель удавом свисает с оконного проема. Я встал коленом на водительское сидение, взялся за конец ремня безопасности и попытался вставить его в замок. Стальная пластина почему-то не входила в щель замка. Я наклонился над ним и внимательно осмотрел.

      – Дайте, пожалуйста, отвертку, – попросил я у женщины.

      – Может, помочь? – спросила она, протягивая отвертку через окно.

      Я вогнал острый наконечник в щель замка. Женщина стояла за моей спиной, попыхивая сигаретой. Из замка показался узкий край металлического кружка. Я осторожно надавил на ручку отвертки.

      – Пассатижи дать?

      Отвертка начала гнуться, но металлический кружок золотистого цвета уже наполовину вылез из щели.

      – Монета? – спросила женщина.

      Я перевернул отвертку и, действуя ею как крючком, вытолкнул кружок из замка. Он закатился под сидение, и мне пришлось лезть за ним. Просунув голову между сидением и панелью, я некоторое время рассматривал грязные резиновые коврики и ржавые полозья. Отсвечивающий тусклым золотом кружок лежал под рычагом регулировки сидения. Я дотянулся до него пальцами, взял его и поднес к глазам. Это была дешевая алюминиевая медалька, выкрашенная золотистой краской, с петлей для ленты. На одной ее стороне было написано "Участнику соревнований", а на другой "1 место".

      – Пять рублей? – предположила женщина, когда я выбрался из машины, крепко сжимая находку в кулаке.

      Я уже не видел и не слышал женщину. Ни слова не говоря, я быстро вышел из сарая, сел в свою машину и на мобильнике набрал домашний номер Сергеича.

      – Сергеич, это убийство! – выпалил я, чувствуя, как от волнения у меня дрожит подбородок.

      – Что?! – рявкнул Сергеич.

      – Слушай меня внимательно, – произнес я, глядя в темные, покрытые каплями дождя окна. – У меня есть неопровержимые факты. Все, что случилось с Лешкой, это хорошо спланированная акция. Его убили, понимаешь? Система смазки, двигатель, ремень безопасности…

      – Всё! – жестко произнес Сергеич, перебивая меня. – Ни слова больше. Я не хочу слушать этот бред. У тебя синдром навязчивых идей. Ты сколько водки выжрал, дюдик хренов?

      – Сергеич, – как можно спокойнее сказал я. – Я звоню тебе с автосервиса. Ты можешь приехать сюда и убедиться в правоте моих слов. Ты когда-нибудь видел на поршне цилиндра нагар вроде шлака? А в замке…

      – Вацура,