Остров волка. Андрей Дышев

и я, бодая головой колючки, остывающим метеоритом рухнул на землю.

      9

      Если я и был без сознания, то всего лишь несколько секунд. Вернувшись в реальность и открыв глаза, я тотчас услышал рядом с собой возню и сдавленные хрипы. Приподняв голову, я увидел в высокой траве длинное туловище пумы. Она была настолько близко от меня, что я мог плюнуть и попасть на ее толстый мясистый хвост. Широко расставив задние лапы и опустив мускулистую задницу в траву, кошка с глухим урчанием крутила головой, удерживая передними лапами какой-то бесформенный предмет. Через мгновение я отчетливо заметил, как вверх ударила струя крови и с ужасом понял, что животное на моих глазах растерзало человека, который выстрелил в нее, но промахнулся.

      Я не мог согласиться с тем, что было очевидным. Мне казалось, что я сойду с ума, если мысленно признаюсь: "Да, она загрызла Влада. Кроме меня и его здесь больше никого не было." Отчаяние и бессилие перед жестоким, лишенным разума людоедом были настолько сильны, что я, закрыв глаза, опять рухнул в траву, обхватил голову руками и крепко стиснул зубы, чтобы не закричать от невыносимой боли. Все кончено, говорил я себе. Это я во всем виноват. Моя неосторожность и нетерпеливость погубили Влада…

      Пума вдруг насторожилась, подняла голову, облизнула окровавленную морду, глядя куда-то в сторону и, схватив в зубы страшные останки, бочком прыгнула в кусты. Раздался треск веток, истошно взвизгнула разбуженная обезьяна, а затем все стихло.

      Я лежал еще несколько минут, глядя безумными глазами на место расправы, не в силах встать на ноги. Я не представлял, что буду теперь делать в этой дикой стране, как вернусь в Москву и что скажу родственникам Влада. Подавленный свалившейся на мою душу потерей друга, я переполнился слезами, и они ручьем хлынули из моих глаз.

      Вдруг где-то рядом снова треснула ветка под тяжелыми шагами. Я подумал, что пума, не удовлетворившись одним убийством, вернулась за мной, и уже приготовился погибнуть достойно в последнем бою, но к моему безграничному удивлению из плотной тени кустов отделились два человеческих силуэта. Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, и я без особого труда узнал бронзоволицых.

      – Она уволокла его, – тихо произнес один, поднимая с земли карабин.

      Вспыхнул огонь зажигалки. Бронзоволицые закурили. В темноте закачались два малиновых огонька.

      – Закопает где-нибудь и утром вернется, – сказал второй. – Пума всегда сохраняет остатки.

      – Не надо было разрешать ему отойти от костра, хозяин, – сказал первый. Кажется, это был голос Лошадиной Губы. – Он потому и промахнулся, что ничего не увидел.

      – А ты хотел, чтобы она растерзала нас всех? Ты же видел: она неслась на нас как бешеная!

      – Даже не похороним нашего чунчо по-человечески, – без особой грусти произнес Лошадиная Губа.

      Я едва не закричал от восторга и, ткнувшись лбом в сырую землю, изо всех сил вдавил в нее кулаки. Чунчо! Несчастный чунчо!