У попа была граната. Олег Северюхин

я шел с автобусной остановки на работу, чей-то взгляд прошелся по мне, как луч сканера, сверкнул в моих глазах и мгновенно исчез. Я еще оглянулся, чтобы посмотреть, кто это бросил на меня столь оценивающий взгляд, и не увидел ни одной знакомой мне фигуры. Но что-то мне говорило, что я уже встречался с этим взглядом. Причем это взгляд волновал меня настолько, что ради него я мог совершить любое безумство.

      – Странно, – подумал я, – все мои романы и короткие увлечения знаю наперечет. Нигде нет никаких недоговоренностей и обид оттого, что я предпочел кого-то ради другой. Женщина может быть только единственной. Или никакой.

      Приписав этот взгляд мнительности, я спокойно занялся своими рабочими делами, и забыл думать о нем.

      Вечером, стоя у зеркала с зубной щеткой во рту, я пожелал себе спокойного отдыха, и вдруг мне показалось, что я помню этот взгляд, внимательный, строгий и нежный, и зовущий. И ночью этот взгляд, именно взгляд, а не глаза, то приближался ко мне, то уходил в пустоту, то летел на уровне моего лица. Так, кто же мог так смотреть на меня? Во всяком случае, не мой враг.

      В последующий месяц я еще два раза чувствовал на себе этот взгляд, но никак не мог узнать его хозяина, вернее, хозяйку. Перелистывая странички своей памяти, я не смог определить даже время, когда этот взгляд так волновал меня. И не встречал знакомых лиц. А на память свою я не жалуюсь. Но кто же все-таки это?

      Сопоставив все факты, я пришел к выводу, что владелец волнительного взгляда примерно в одно и то же время проходит навстречу мне по дороге на работу. Все элементарно. Устраиваем засаду, вернее, спокойно стоим с газеткой в руке и смотрим, кто проходит навстречу. Для этого всего-то и нужно проехать на остановку дальше и пешочком прогуляться на работу. И для здоровья полезно и любопытство будет удовлетворено.

      Сказано – сделано. Полтора месяца я совершал прогулки на работу, стоял недалеко от остановки, на которой я выходил всегда, но ни взгляда, ни знакомого лица, которого бы не видел очень давно, не встречал. Так всегда бывает: идешь за грибами – зайцы и утки из-под ног выбегают, возьмешь ружье – одни грибы под ногами.

      Прошло еще три месяца. И вдруг я увидел этот взгляд издали. Он принадлежал стройной женщине, возраста, близкого к бальзаковскому, но настолько знакомой, что я вполне мог спокойно подойти к ней, обращаться на «ты» и называть по имени … А как ее зовут? И где мы с ней встречались? Чувствовалось, что и женщину терзают какие-то сомнения. Она смотрела на меня открытым взглядом темно-коричневых глаз, как будто говоря мне: «Ну, вспоминай же, вспоминай!» А я ничего не мог вспомнить.

      И мы с ней стали встречаться почти ежедневно. Взглядами.

      – Как дела? – говорил мой взгляд.

      – Нормально, – отвечала мне она мне взглядом.

      – Ты смотрела «Гладиатора»? – вопрошал мой взгляд.

      – Да, и даже плакала во время фильма, – отвечал ее взгляд.

      – Я пытаюсь вспомнить, откуда я тебя знаю, – сообщал мой взгляд.

      – А я тебя помню, и не забывала никогда. Не вини себя, ведь прошло столько